Он сидел на лавочке у кирпичной, облупившейся стены.
Раньше, он любил там сидеть, тогда, давно…
А интересно, сколько прошло времени, — подумал он и устало усмехнулся, — да какая теперь разница…
Он потянулся в карман за сигаретами, их там не было. Эх жаль, наверное Юлька вытащила, последнее время она строго следит за его здоровьем.
Стоп, а он когда -то давно, много лет назад, спрятал в том, выдвигающемся кирпиче, пачку, модных тогда сигарет.
Точно, лежат…лежат родимые.
Эх, зажигалки нет.
Вдруг кто-то чиркнул рядом зажигалкой, он обернулся и увидел горящий, трясущийся огонёк, прикурив, с удовольствием затянулся, оглянулся, чтобы сказать спасибо, но рядом никого не было.
Он продолжал наблюдать за тем, что происходило.
Сначала он не понял…
-А как вы считаете? Он был хорошим человеком? — девушка с цветными волосами спрашивает у кого-то…ба, да это же Саня…
-Как можно говорить о человеке плох он или хорош? Здесь с какой стороны посмотреть…Нет, конечно Он был классным другом, самым лучшим…Наверное Он был хорошим, да…
-Ах, ты..старый ра*таман, — засмеялся сидящий на скамейке, нет, всё же из тебя вышел бы хороший философ…
Он продолжал наблюдать, их были тысячи.
Сначала стекались тоненькие ручейки, по одному — два человека, потом больше и больше и вот большая, шумная река, она идёт…Куда?
-Они идут к тебе, — услышал он чей-то голос, но не стал поворачиваться, он последнее время часто слышит чьи-то голоса.
Он смотрел на эти ручейки людского потока и улыбался, ему хотелось крикнуть, что он здесь, оглянитесь, посмотрите у старой кирпичной стены…
Но, он почему -то не кричал, он просто тихо улыбался и смотрел…
А ещё вспоминал.
Вот он мальчишка, лет пяти, стащил у дяди гитару, что висела на стене, она была якрко -желтая, с круглыми наклейками красивых тёть.
-А ну, — бабушка ругается, — поломаешь вещь.
-Мам, не надо, -смеётся дядя, он одет в джинсы- клёш и яркую, цветастую рубаху, с острым отложным воротничком, — не надо, не ругай, он может музыкантом станет, да племяш? Станешь музыкантом?
И он, мальчишка — малышок, кивает головёнкой, да, мол, стану…
-Ну ково ты, — ругается бабушка, — зачем мальчишке ерундой голову забиваешь, ну? Какой музыкант ещё, они тунеядцы, да работают за копейки музыканты те.
-Мам, да ты что, знаешь музыканты сколько зарабатывают? Взять например, Элвиса Пресли…
-Когооо? — удивляется бабушка, — Магомаева знаю, Кобзона знаю, а такого нет…
-Мам, ну ты что?
Дядя берёт расчёску, отворачивается, потом резко поворачивает голову и сдвинув брови начинает петь.
-Лап таап тудеп, лап тап тудея, тутутуту — поёт дядя.
-Да ну тебя, — смеётся бабушка, — не слушай его, внучок, идём, идём пирожками покормлю.
А вот он уже сидит с дядей и тот показывает ему простенькие аккорды.
Малыш подрос.
К нему во сне приходят строки, сначала он пытался их запоминать, а потом уже не мог держать в памяти и начал записывать в большую тетрадь.
Когда на улице темно, я выхожу гулять в окно…
Стихов было много, а потом он научился их петь..под ту самую, старенькую, дядину гитару.
Мне мои фантазии
Разукрасят жизнь
Хочешь я тебя с собой возьму
Ты только крепче держиииись…
Мы поплывём с тобой над замком ,
Что стоит в тиши полей
Ты не увидишь пристани моей…
Твои глаза закрыты пеленой…
Но я…всегда с тобой…
Его стихи наводили страх.
-Что за ерунду ты пишешь, — шипели кругом, его не хотели брать ни в музыкальный кружок, ни в поэтический, его никто не понимал…
А он писал свои странные стихи.
Про колдунов и ведьм, притаившихся в чаще леса, про фей, которые могут сварить зелье от любой болезни, про эльфов, которые выходят лунной ночью, наточив свои стрелы, на борьбу со злом.
Мне некуда деваться от тоски моей
По поводу прошедших дней
И пусть я не могу сказать словами о любви своей
Мне кажется что ей
Понятно всё давно…
Поёт он про жизнь молодого фонарщика, влюблённого в благородную девицу, которому кажется, что когда -то давно, они были вместе…
Он пел про старика — башмачника который в каждый починенный башмак вкладывал кусочек своей души, добрые люди становились ещё добрее, а злодеи делались добряками.
Починенный мной башмак надев
Ты сразу подобрел
Он сочинял свои волшебные сказки в стихах и пел их…
А потом…потом все дети, которые находились рядом с ним, они вдруг выросли.
И он вырос…
Все дети, его друзья, из мальчиков и девочек, превратились в тётенек и дяденек и он тоже превратился, но в душе…в душе он остался всё тем же мальчишкой, сочиняющим свои волшебные сказки в стихах…
А они…Они вдруг, как дети в пионерском лагере, захотели волшебства.
-Ты пой, а мы будем слушать, — так говорили они…
И он пел и лихорадочно писал, в пять- десять раз быстрее, ведь они хотели всё новых и новых песен.
-Ты опять пил, — ругалась Юлька, его Юлька.
-Я с друзьями, по немногу, Юлька. Не ругайся, а?
Знаешь, я найду место, красивое место, в красивых горах, там построю для тебя дворец, он будет весь из белого камня, камень будет блестеть на солнце…Дворец будет с башенками, переходами и тонкими шпилями.
Тебе будут прислуживать феи, а охранять эльфы…
Юлька…я так тебя люблю…
Он любил её и она его любила, оттого и ругала, заставляла правильно питаться.
А они говорили ему, забей.
Юлька не разрешала ему пить.
А они подначивали его- налей…на пей.
Они же друзья…его друзья как он мог отказать.
А потом…
Потом случилось чудо…
Его стали показывать по телевизору, его сказки — песни полюбил народ, друзей стало больше.
Он выступал на концертах, к нему приходили стадионы, он пел им свои баллады, такое определение дал он своим сказкам — песням.
Я шёл по лесу как то раз
Луны светил кошачий глаз
Раздался гром и тихий крик
И предо мной возник старик…
Куда ты странник держишь путь?
Мне захотелось обмануть,
Того седого старика…
И я сказал, что там вдали,
Ночные светятся огни…
Они зовут меня туда
Где с неба падает вода…
Старииик, зачем ты пришёл ко мне…
Они пели вместе с ним, пели за него, они знали его песни наизусть…
-Хватит пить,- ругается Юлька забирая у него из рук сына, его счастье, его душу.
Он обижается на Юльку и уходит туда к свету огней, к друзьям, а она…она ищет его, вытаскивает и…опять прощает.
Однажды я уйду
Тихонько, незаметно
Я сяду на скамью
У старого окна
Я буду там сидеть
Любить вас безответно
А может и не я…
А может моя тень…
Он тихонько перебирает струны и поёт для неё.
Он знает, она там, в темноте зала, она всегда приходит на его концерты.
Эта песня не похожа на те баллады, что он поёт…
-Это грустная песня, не пой её больше, — просит она.
-Я пел её для тебя.
-Я знаю, — тихо говорит она, — раз она для меня, не пой для них…
-Хорошо, не буду.
-И не пей больше, пожалуйста.
Она сказала это так жалостливо, что он…он чуть не заревел…как маленький.
Он не сказал ничего и никому…
Хотя нет, сказал ей, своей Юльке, словами той, последней песни.
И любить тебя долго буду
И когда я уйду отсюда
Я тебя никогда не забуду
Ты моё, моё личное чудо.
Он сидит на скамье у старой стены с облезшим кирпичом и смотрит на то, как приходят проститься с ним тысячи тех, кто называет себя его фанатами.
-Кто он для вас,- спрашивает неугомонная девушка с цветными волосами.
-Он?- переспрашивает парнишка в футболке с его портретом, — он для меня сказочник, музыкант, он знаете…он артист…
Я артист? — удивляется он, — да нееет, какой же я артист.
-По видимому неплохой, если они идут и идут…
-Да нее, я обычный…Скажи, а я…
-Да. Тебя уже там нет, ты больше не принадлежишь им и лишь только память о тебе, будет связывать их и не давать их душам озлобиться и очерстветь.
— Но как? Я же не смогу написать больше ни одной песни…
-Тем ценнее будут написанное тобой.
Он наконец поворачивается, рядом сидит большой пёс.
-Это ты говорил со мной?
-Я.
-Ты…кто? Ангел?
-Можно сказать и так. Я твой проводник.
Он почувствовал что-то такое родное, будто давно забытое.
-Нам пора, тебя ждут…там.
-Ты пойдёшь со мной?
-Конечно, ничего не бойся.
-А я и не боюсь…
Он оглянулся…
Толпа пела для него…
Нам твои фантазии
Помогали жиииить.
— Прости меня, Юлька…сын, прости, что я так и не смог научить тебя чему-то…
Шепчет он.
-Ты дал ему жизнь и научил верить в то, что добро всегда победит зло, идём…
И они пошли.
Артист и его проводник.
***
— Я артист? Ну согласись странно, какой же артист?- до сих пор слышится их спор, — я и музыкант-то был так себе, у меня за плечами только музыкальная школа по классу баян.
-Ты хороший артист, раз они так про тебя сказали.
-Слушай, а они ведь помнят да? Помнят…послушай, они поют мои баллады, ну дела…
-А отчего же им не петь, ты дарил им сказку, а они, как и все дети…они любят тебя и благодарны за эту сказку.
-Ну ладно…ладно уговорил.
А почему ты в образе пса?
-Потому что когда -то давно, ты выдумал себе невидимого друга, Звёздного Пса.
-Аааа, да? Точно…
Мой Звёздный Пёс иди ко мне
С тобой в ночной мы тишине
Поднимемся по Млечному Пути.
И нам никак нельзя назад
Нам только звёзды говорят,
Что надо поскорей идти.
Да, это мои первые детские стихи- сказки.
-Угу, вот я оттуда и есть…
-Да?
-Конечно. Ладно, идём.
-Идём…А куда мы, напомни?
-Ну сам же сказал, посмотрим, что там, нам нельзя назад.
— Только вперёд?
-Только вперёд…идём, артист…
А где-то на земле, маленький мальчик рассматривает старую ярко- жёлтую гитару с немного облезшими фотографиями красивых тёть…
И я свой путь земной пройду
Своё я счастье там найду…
-Что? Что ты сказал, малыш?
-Ничего…слова.
-А откуда они у тебя?
-Не знаю…сами взялись…Мама, я когда вырасту большой, я найду красивое место, в красивых горах, я построю тебе большой дом из белого камня…
-Замок, сынок, это называется замок.
-Хорошо, замок, у тебя будет хрустальный забор, тебе служить будут феи…
— А охранять эльфы?
-Да. А ты откуда знаешь? Я тебе говорил? Мама, ты плачешь?
— Говорил…но не ты, я не плачу сынок.
Это ветер принёс капли дождей и кинул в моё лицо…
-Хорошо, — кивает сын Артиста.
-Мне твои фантазии, помогают жить, — тихонько поёт та, которую он звал моя Юлька, глядя в окно. Она уверена, он наблюдает за ней…
-Смотри, смотри, она мне помахала. Она что, видит меня? Юлькаааа, эй Юлька, я тебя люблю, слышишь, и сына и…
-Не кричи, ты что? Она не услышит, а ты потревожишь Вечность…
Женщине показалось, что она на миг увидела его лицо и услышала его голос, он говорил, что любит её и сына.
-Мы тоже любим тебя, иди спокойно, в свою страну Фантазий…Прощай, Артист и спасибо, что ты был в моей жизни…
Нам твои фантазии, разукрасят жизнь…