Вероника вошла в купе поезда и увидев пожилую женщину, которая расположилась на нижней полке, молодую девушку, уткнувшуюся в телефон на верхней полке, вежливо поздоровалась:
— Добрый день, мы с вами попутчики значит.
Девушка просто кивнула ей, а бабушка с улыбкой добродушно ответила:
— Добрый день, милая женщина. Да попутчики.
Вероника расположилась на второй нижней полке, убрала сумку с вещами вниз и устроилась на своем месте. Поезд тронулся и застучал колесами на рельсовых стыках. За окном проплывали многоэтажки, а потом частный сектор, промзона и дальше лес, поляны и снова лес. Удивительные пейзажи сменяли друг друга, за окном август, листья на некоторых деревьях уже начали желтеть и кое-где пожухла трава, особенно на пригорках. Вероника время от времени отрывалась от красот за окном, потом сказала:
— А давайте знакомиться, нам ехать некоторое время, как-то неловко молчать. Меня зовут Вероника, еду к дочке в гости, родился второй внучок, вот и радость у меня. А как ваше имя, отчество? — обратилась она к пожилой женщине.
— Евдокия Никаноровна, но лучше баба Дуся. Я так привыкла, мне ведь уже семьдесят восемь лет. И еду я домой, возвращаюсь из санатория, дочка с зятем меня туда отправили подлечиться и отдохнуть. Хоть особо я и не устала. Я ведь с ними живу.
Попутчики в поезде всегда радушно общаются, и хотя девушка на верхней полке была увлечена телефоном и не общалась, Вероника с бабой Дусей быстро нашли общий язык. Бабушка оказалась словоохотливой, рассказала, как отдохнула, с кем познакомилась, о семье дочки, внуках. Очень радушно отзывалась о зяте.
— Повезло, очень повезло моей дочке с мужем, а мне с зятем. Он из детдома, и ко мне относится с большим уважением, называет мамой. Я рада, повезло дочке, не то что мне в жизни. Мне всегда не везло. Правда вот под старость все-таки Бог смилостивился, дал мне спокойствие и любовь близких.
Слово за слово и рассказала Евдокия Никаноровна о своей незавидной жизни в молодости, которая прошла в деревне, где и родилась.
Евдокия с детства росла не совсем здоровой, а все потому что её в шестилетнем возрасте соседский бык зацепил рогами. Хорошо, что хозяин быка был на улице и отогнал его длинным кнутом, иначе девочка погибла бы. Но впоследствии она осталась хромой. Были покалечены ноги в нескольких местах. И даже ей сделали операцию, а взрослые утешали её :
— Ничего Дуся, молодые косточки быстро срастаются, будешь еще танцевать.
В школу она пошла почти здоровой, если не считать хромоту, которая осталась на всю жизнь. С возрастом хромота становилась менее заметней, но все равно она никуда не делась. Из-за хромоты Евдокия выросла застенчивой и закомплексованной. С парнями не встречалась, в деревенский клуб правда ходила, как и вся молодежь, но не каждый раз, а только по праздникам. Поэтому и замуж вышла в двадцать восемь лет, когда уже и не надеялась совсем. Её подружки и знакомые давно уж были замужем и детей родили, а она вышла в двадцать восемь.
Николай был старше её на два года. Он вошел в её жизнь, когда Евдокия уже смирилась, что останется одинокой. Но он видимо решил жениться с расстроенных чувств. Оказывается, встречался Николай с Валей долго и хотел было уже жениться на ней, но она нашла другого.
— Коля, наши с тобой пути расходятся в разные стороны. Я полюбила Сергея с соседней деревни, и жить без него не могу. Так что расстаемся, я выхожу за него замуж, — чистосердечно призналась Валя, но Николай не оценил.
— Ну и черт с тобой. Ты думаешь одна такая, да я завтра же найду другую. Таких, как ты вокруг много. Женюсь на первой встречной, — резко отреагировал на её признание Николай.
Так и получилось, заслал сватов к Евдокии. Она растерялась, зная, что у него так случилось с Валей. В деревне все узнают новости быстро и тут же они разлетаются по округе. Евдокия с Николаем встречались очень мало, но он решил на ней жениться. А её мучили сомнения:
— Он наверняка, встречается со мной назло Вальке. Для чего я нужна симпатичному парню, ведь он может найти красивую, а не жениться на мне-хромоножке.
Все-таки высказала она свои сомнения Николаю, а он ответил просто:
— Красивые девки любят только себя. Для семейной жизни они не годятся. Я хочу создать семью с такой простой девушкой, как ты.
Евдокия чувствовала, какая-то фальшь звучала в его голосе, но согласилась за него выйти замуж. Свадьба была скромная и начали жить вместе, но пламенной любви между супругами не было. Евдокия очень долго привыкала к мужу, стеснялась и прятала свои ноги со шрамами под длинные юбки и широкие штаны. Но жили дружно, не скандалили. Вскоре родилась дочь Настя.
Евдокия говорила матери:
— Я чувствую, меня муж не любит, наверное, страдает по своей Вальке. Даже ради дочери не может меня полюбить. Он меня стыдится и никуда со мной не ходит. С работы всегда приходит поздно, скорей всего не хочется ему идти домой. А с недавних пор часто приходит домой выпившим.
— Ну а что ты хотела, дочь? Ты выходила за него замуж без любви. Видимо на роду тебе написано не испытать такого счастья. Живи и терпи. А что делать, многие так живут. Хоть и говорил он тебе, что нужна ему такая простая, как ты, но полюбить тоже не смог. Вот и страдает теперь, — говорила ей мать.
— Да, мама, в этом скорей всего причина всех наших бед. Но мы с ним долго так не проживем. Мы с дочкой ему не нужны, я вижу.
Прожили еще год и развелись. Ушла Евдокия к матери с дочкой, а мать то ли от постоянных переживаний за них, то ли от болезни какой-то, скоропостижно умерла. Потом только понятно стало, что сердце её было совсем изношено, а в больницу она не обращалась.
— Правильно говорят, что беда не приходит одна, — думала она. — И от мужа ушла, а он даже не сожалел, и мама моя нас покинула.
Понемногу пришла в себя. Брат подремонтировал родительский дом, и Евдокия с дочкой жили вдвоем. О муже не страдала, старалась не вспоминать о его пьянстве и скандалах, но иногда даже была благодарна за то, что он появился в её жизни и родилась дочка.
— Вот если бы Николай не женился на мне, тогда и дочки моей любимой не было бы. А так я не одна.
Жизнь шла своим чередом, и какие бы тяжелые времена не были, Евдокия заботилась о дочке, всегда одевала её красиво, она умела хорошо шить на своей швейной машинке. Евдокия слыла хорошей портнихой, поэтому у неё всегда были заказы. Берегла каждую копейку. Дочку поднимала одна, а Николай и родственники и знать ничего не хотели о Насте. Но как бы там ни было, они никогда не нуждались, поесть всегда было, ей иногда вместо денег за шитье приносили продукты — яйца, овощи, молоко.
Когда Настя училась в шестом классе вдруг к Евдокии посватался Федор из соседнего села. У него оказывается умерла жена, а взрослый сын живет в городе.
— Евдокия, мы уже с тобой взрослые, чтобы гулять при луне, переходи с дочкой ко мне жить. Дом у меня добротный и живу я в достатке. Со мной тебе легче будет. Переходи, а. Одному мне как-то плохо живется, нужна рядом хозяйка, — уговаривал её Федор, приехав к ней на лошади.
Евдокия думала недели две, вновь возникали вопросы:
— А почему он меня выбрал? А в его селе нет разве женщин одиноких? — Но на свои вопросы ответа она не нашла и дала положительный ответ.
Федор вновь приехал на лошади, забрал её с дочкой, а дом свой она закрыла на замок. Замуж он ей не предлагал, просто жили и все. В этом доме прошло семь лет её жизни. Она привезла с собой швейную машинку и все шила и шила. Уже и сельские к ней все шли, у неё всегда были заказы. Вроде бы все ничего, но Федор оказался очень жадным. Это потом она уже поняла, почему он взял её из другой деревни. Здешние женщины его все знали. А он записывал каждую копейку, хоть и зарабатывала Евдокия.
вернулась домой, но там никто не ждал
Много сил и стараний вложила она в этот дом. Пошила новые занавески на окна и постельное белье, купила большой ковер на стену, а кроме того она очень хорошо пекла пироги и булки. Муж постоянно просил, чтобы она пекла ему побольше пирогов.
Но вдруг Евдокия заболела, почувствовала себя очень плохо, вновь заболели искалеченные ноги, увезли в больницу. Там она пролежала три недели. Когда вернулась домой, там её никто не ждал. Федор привел другую женщину в дом, а дочку Евдокии отправил к своей соседке, там она и жила.
— Пусть у тебя пока поживет эта Настька, пока её мать в больнице, мешается она мне под ногами, — только и сказал он.
Когда Евдокия спросила Федора:
— Зачем ты привел меня к себе в дом, мог бы сразу эту женщину привезти. А то я семь лет тут на тебя пахала.
— А я её раньше не знал, да и она сама меня выбрала и предложила вместе жить. А я не мог отказать, ты все равно больная. Что с тебя теперь взять, а мне нужна здоровая баба.
Евдокия забрала дочку у соседки, и её муж отвез их обратно в деревню на своей лошади, кстати на этой самой лошади и Федор за ней приезжал. Она не стала унижаться и скандалить, а зачем, если такой мужик этот Федор. Возможно и эта женщина у него ненадолго. Евдокия с дочкой вернулись в свой дом.
— Много лет прошло с момента этих событий, десятки лет как я уехала из деревни. Дочка выучилась в институте, вышла замуж и через некоторое время забрали с мужем меня к себе. Я вначале не хотела ехать. Ну зачем мешаться молодым, но они настаивали, особенно зять. Он у меня — золото. Я сидела с внуками, провожала в школу и встречала, кормила. Слава Богу, дети и внуки ко мне относятся с уважением, но несмотря на это, у меня в душе все-таки осталась обида на моих бывших мужей, — рассказывала Евдокия Никаноровна, а Вероника слушала с интересом.
Вероника думала о судьбе Евдокии, удивлялась и одновременно радовалась, что не все плохо сложилось у неё. Хоть вторая половина жизни оказалась благосклонна к ней.
— Я иногда плачу над своей той жизнью, когда вдруг нахлынут воспоминания. И оглядываясь назад, делаю вывод — в молодости мне не везло и, наверное, даже не потому что у меня есть изъян, хромота по жизни. Просто судьба моя такая.
— Зато судьба подарила вам дочь, которую вы воспитали достойно, и теперь она о вас заботится, это ли не счастье? — говорила соседка по купе.
Так и ехали Евдокия Никаноровна с Вероникой, а за разговорами время прошло незаметно.
Поздно вечером Вероника вышла на своей станции, а баба Дуся ехала дальше, ей еще почти сутки до дома, а там встретит её любимый зять.