— Мам, я поступила! – кричала Люда в телефонную трубку. – Койку дали в общежитии… Да-да… Так что скажи тетке Вере, что она была не права, что я не поступлю… Потом позвоню, скажу свой адрес общежития, что-то я забыла его… Не надо мне никаких посылок, прокормлюсь на стипендию, все нормально… И работать пойду, все хорошо… Да не плачь ты, разберусь… Как там Вовка, Лешка и Наташка? Передавай им привет и всем остальным в деревне… Да и Ваське можешь передать… Ну ладно, я пошла, потом телеграмму вышлю, когда еще звонить буду, пока, целую.
Люда повесила трубку и вышла из кабинки «Межгорода» с унылым видом.
— Ну как? – спросила ее подружка Катя. – Так и не созналась?
— Да я и не собиралась сознаваться. Пусть верят в деревне, что я поступила.
Люда всегда мечтала вырваться из своей деревни. Статус деревенской девушки для нее был как клеймо какое-то, ее манили большие города, да хотя бы свой областной центр, который находился за две сотни километров от ее деревни. В школе она очень старалась учиться, чтобы наконец уехать в цивилизацию, но способностей не хватало. Соседка тетка Вера постоянно ее подтрунивала:
— Ой, Людка, толку от тебя не будет с такой учебой, пойдешь работать у нас дояркой, коровам хвосты крутить.
— Я поступлю, вот увидите! А потом удачно выйду замуж и приеду сюда на собственной машине.
Тетка Вера ехидно хихикала, отчего Людмиле было обидно. Ей хотелось, чтобы мама ее поддержала, но мама дружила с теткой Верой и только горько вздыхала, соглашаясь с соседкой. Отец погиб сразу, как только родилась младшая дочь Наташа, утонул в реке, и мама тащила всех четверых детей сама — Люду, Вовку, Лешку и Наташку. Работала дояркой вместе с теткой Верой, была малообразованная – закончила только восьмилетку, вышла замуж и сразу же «коровам хвосты крутить», как говорит соседка. Бесхитростная, добрая, доверчивая – что не скажи, всему поверит. Вот и сейчас сразу поверила, что Люда поступила, хотя она с треском провалила вступительный экзамен и никакую койку в общежитии ей не дали. Вот только возвращаться в свою деревню Люда наотрез отказывалась, пришлось врать. А что ее там ждет? Тоска, размазанная грязь на дорогах после частых дождей и долговязый Васька, который почему-то решил, что он парень Люды? Вот уж нет.
Про Ваську отдельный разговор. Он вернулся из армии, увидел подросшую Людмилу, которая заканчивала в то время учебу в школе, и влюбился в нее. Люда особых чувств к Ваське не питала, но благосклонно принимала его простые ухаживания – Васька отсыплет из кармана семечки, обнимет Люду за плечи и пойдет вдоль деревни, гордясь тем, что у него самая красивая девушка из местных жительниц. Да, целовались несколько раз, но все же Люда к Ваське ничего не испытывала, хоть и неприязни не было. Когда она уезжала, Васька злился и сказал ей напоследок:
— Все равно ты не поступишь и сюда вернешься!
Вот именно из-за Васьки, тетки Веры и прочих людей, кто ей не верил, Люда и не хотела возвращаться. Только вот куда идти? Новая подружка Катя, которая все ж таки поступила учиться и ей дали койку в общежитии, переживала за нее, стоя у кабинки «Межгорода».
— И что ты думаешь делать?
— Ну, деньги пока есть, которые мне мама дала, попробую снять на них комнату, устроюсь в ларек или на рынок, где платят каждый день, а потом буду зубрить, чтобы на следующий год поступить. Прорвусь как-нибудь.
В газете по объявлению она нашла комнату у какой-то женщины и отправилась к ней по адресу. Хозяйка Алла Викторовна долго изучала ее паспорт, потом глянула поверх очков на Люду и спросила с каким-то презрением:
— Деревенская?
— Да нет, городская, — соврала Люда. – Мы с мамой живем на окраине города, оттуда добираться очень трудно на учебу. Это просто прописка у меня у бабушки.
Алла Викторовна поморщилась, но комнату уступила. Чуть позже она призналась:
— Были у меня две деревенские жилички, такой бардак устроили, поэтому не люблю брать квартиранток из деревни. А еще у меня сын молодой, может приехать в любой момент, умный и образованный, не хватало еще чтобы он влюбился в какую-нибудь деревенщину.
Люда устроилась на овощной рынок торговать фруктами, а напротив ее лотка торговала овощами девушка Надя. Утром на старых отцовских «Жигулях» Надю привозил старший брат Валера. Он выгружал мешки с картошкой и оставлял сестру до вечера, чтобы та торговала. Девушки между собой немного сдружились, хоть и были заняты целый день. Так прошла неделя. Когда Люда вернулась после работы в съемную квартиру вечером, на пороге ее уже ждала Алла Викторовна.
— Ты зачем мне наврала, что ты учишься? Тебя сегодня моя соседка утром видела на рынке. Значит, про деревню ты мне тоже врала? Ладно, я не буду так жестока, деньги верну, но только половину – за неделю и за вранье надо будет заплатить. Ночь дам переночевать, а потом ищи себе другое жилье. А то у меня сын приедет, умный и образованный, влюбится еще ни дай бог…
На следующий день Людмила, торгуя на рынке, чуть не плакала, она не знала, куда ей идти с этими копейками. В гостиницу на три дня? На вокзале ночевать? Ее состояние заметила Надя и спросила:
— Что случилось? Ты чего-то не в себе.
Люда все ей рассказала.
— Ну и хватит тебе реветь. Вечером Валера приедет, к нам поедешь, комната у нас есть. Мы в деревне с родителями живем, полчаса езды до нее, все будет хорошо.
Опять в деревню! Ну что ж, выбора нет, к тому же очень удобно – Валера их с Надей будет возить вечером на работу. Приехал Валера, погрузили овощи и вот они уже в большом доме, где нашлась для нее комната. Хорошие родители – Ольга Петровна и Николай Борисович, приняли ее по-доброму, ужинать позвали.
— А ты сама из деревни? – спросила Ольга Петровна. – Ой, какая прелесть! Значит знаешь, как все нелегко дается. У нас гектары земли, конечно, мы сами не справляемся, хоть и работаем с утра до ночи, работников нанимаем, но зато свой семейный бизнес у нас.
Людмила напряглась – уж не для этого ее сюда пригласили, чтобы она на плантациях вкалывала? О, нет, спасибо, ей хватило и своей деревни с огородами. Не для этого она из деревни сбежала, чтобы опять на те же грабли наступать. Но Ольга Петровна будто бы почувствовала ее испуг.
— Со всем хозяйством управляются наши местные жители, работы-то нет рядом. А ты живи у нас, Люда, сколько нужно, готовься к учебе, работай где хочешь, ты же подружка нашей дочки.
А Валера смотрел, почти не отрываясь, на Людмилу. Нравилась она ему, да и он ей тоже.
Через неделю Люда заказала переговоры с мамой. Той пришлось идти к тетке Вере – своего телефона дома не было. Мама почти плакала – долго дочь молчала.
— Доченька, что же ты пропала и даже не пишешь? Я тут покой потеряла, как у тебя с учебой? Так хочу посылочку тебе выслать, или сама приехать на денек, посмотреть, как ты живешь. Малых я с тетей Верой оставлю.
— Мама, приезжай, я тебя встречу на вокзале.
Уже через два дня мама сидела на веранде за столом со всем семейством, смотрела на дочь, которую обнимал Валера, и пыталась что-то понять. Она была расстроена, что дочь так и не поступила учиться, но была рада, что она пристроена. Близкие по духу, простые деревенские люди нравились ей.
— Мам, только не рассказывай там в нашей деревне как у меня все сложилось. Придумай для них легенду, пусть знают, что я городская, учусь, и все у меня хорошо. Я все равно на следующий год поступлю.
— Хорошо, доченька, как скажешь. Только я врать не умею.
— А ты и не ври, ты о моем будущем рассказывай. Я все равно поступлю через год, мы с Валерой в город хотим перебраться, пока квартиру снимать, а там уже видно будет.
Впрочем, так и получилось – Людмила выучилась на бухгалтера, они с Валерой расписались, сняли себе жилье в городе, на самой окраине, чтобы недалеко от деревни было, потому что семейный бизнес бросать Валера пока не собирался. В родную деревню Люда долго не решалась поехать. И все же спустя пять лет после того как Людмила уехала из своей деревни, она решила все же там появиться.
Старые «Жигули» давно сменились на иномарку, хоть и не новую, но не такую скрипучую и дребезжащую, как прежний автомобиль. Валера водил лихо, а вот Людмила прав не имела, но все же какие-то навыки вождения у нее были. Она попросила мужа остановиться у самого въезда в деревню, села за руль и медленно поехала по грязным, размытым дорогам. По обочине шли местные жители – как давно Люда их не видела. А вот и Васька – идет, качаясь, с какой-то молодой женщиной, которая катит коляску с ребенком и бьет кулаком Ваську в плечо, что-то ему громко выкрикивая. А вот и дом тетки Веры – она стоит во дворе, белье развешивает.
— Тетя Вера, здравствуйте! – сказала Люда, высунувшись в окошко машины. – Я же вам говорила, что сюда на своем автомобиле приеду! Вот я и приехала.
Тетка Вера всплеснула руками и будто онемела, так и стояла с мокрым полотенцем на плече. А потом автомобиль покатил к родному дому.
С тех пор прошло больше четверти века. Живы все герои этой истории, а у Валеры с Людой растет сын. Они живут в городе, Валера от семейного бизнеса уже отошел, всем хозяйством руководит теперь Надя с мужем, а в городе Люда с Валерой открыли уже свой маленький семейный бизнес. Они часто навещают родителей и маму Людмилы, к деревне Люда уже не относится так негативно как раньше. Она себя так и называет: «Я – городская деревенская».