— Если тебе что-то не нравится – давай разведемся.
— Не нравится! Но я не хочу сына без отца оставлять. За что ты так со мной?
Она заплакала. Муж равнодушно пожал плечами и вышел из кухни. И чего делать трагедию? Все так живут, и ничего…
Алина плакала вечерами на кухне, плакала ночами в подушку. Она уже устала плакать. Нужно было что-то решать!..
Когда мы бываем в гостях у моей двоюродной тётки Алины и её мужа Леонида, то всегда отдыхаем душой. Обстановка располагает. Нас встречают богато накрытым столом и улыбками. Дом у них большой, и в любом уголке этого дома душевно и уютно. Нам с мужем всегда выделяют комнату, одну на двоих, но просторную. Дети наши выросли и упорхнули, им некогда посещать пожилых родственников. Алине – шестьдесят лет, Леонид на два года старше. Их сын тоже приезжает довольно редко, но не потому, что не хочет. Просто…
— Молодые! У них своя жизнь. – философски рассуждает Леонид, разливая коньяк по пузатым бокалам.
Он не любит выпивать. Он любит гурманить: коньяк, вкусный стол, задушевная беседа. С этим бокалом Лёня может просидеть весь вечер, жадно расспрашивая нас о делах. Мы с Пашкой для него тоже молодёжь, хоть нам уже и хорошо за сорок.
Алина не выпивает. Она сидит с нами, готовая в любой момент подскочить, чтобы менять тарелки, приносить новые блюда, ухаживать за гостями.
— Алиша, ты бы посидела спокойно. – говорит ей муж. – Никуда твои тарелки не убегут. Если что, вон, молодёжь поможет. Да, Кать?
— Му-гу. – соглашаюсь я с набитым ртом, пережёвывая шашлык с какими-то соленьями.
Как?! Как это у неё выходит так вкусно? Как у них получается всё так душевно, что к ним хочется приезжать снова и снова.
Алина – двоюродная сестра моей матери. Они между собой не слишком близки, а вот мне тётка всегда нравилась, и я к ней тянулась. С детства тянулась, когда приезжала к бабушке в деревню. Может, потому что моя бабушка жалела Алину, дочку своей родной, совершенно непутёвой, сестры? Бабушка жалела, и мне пример подавала. Потом Алина переехала к мужу в столицу, и мы стали чаще общаться. Сроднились.
Но счастлива Алина была далеко не всегда… и даже со своим любимым Лёней. Не было классической схемы-мечты: влюбились, поженились, живут душа в душу всю жизнь. Нет. Всё случилось не так…
У Алины было довольно тяжелое детство с матерью, весьма легкомысленной особой, ни в чем себе не отказывающей. Мать Алины, Дарья, была любительницей выпить да погулять, и это в деревне. Погулять, это с мужиками, в смысле. Зачастую с чужими. А через это случалось ей ещё и подраться с какой-нибудь из обиженных баб. Вот с такой матерью росла Алина.
В детстве ничего доброго она дома не видела, так ещё и доставалось ей хорошенько. За всё. На её хрупких детских плечах лежали все домашние обязанности в запущенном хозяйстве Даши. А если она с чем-то не справлялась, то мать драла её, как сидорову козу. Хлестала всем, что под руку попадалось. Девочка из кожи вон лезла, чтобы хоть что-то выросло на огороде, кроме сорняков. Убирала дом, готовила еду, кормила куриц и кошку, но всё равно получала от матери на орехи. Теперь Алина говорит об этом так:
— Зато я всему научилась.
Спокойно говорит. С улыбкой. А тогда она только плакала и не понимала, за что родная мать так её не любит. Убегала в самый дальний угол сада и рыдала там, уткнувшись в малину, и наплевав на колючки, впивающиеся в руки и ноги. Ещё и в лицо иногда. За это тоже можно было получить:
— У-у, тупица! Опять вся исцарапалась. Чего ты воешь в той малине? Думаешь, я не знаю? Воет, позорит меня на всю деревню!
Кто кого позорил на всю деревню, это был, конечно, ещё вопрос!
Так и выросла. В нелюбви. С матерью, которую всю жизнь интересовали только рюмка и мужики. А дочка собственная вообще не интересовала. Отец Алины тоже пил, но он рано спился, и умер. Девочке нравилось думать, что папа – хороший. Был бы жив, не дал бы её обижать.
Замуж она выскочила довольно рано и слишком быстро. Познакомилась на танцах с приезжим студентом-инженером, и выскочила за него замуж. Он там был по случаю картошки – их прислали чуть ли не всем институтом. Алина с Лёней пару раз потанцевали, хорошо поговорили, и когда он позвал её уехать вместе с ним в Москву, девушка согласилась. Что могло с ней случиться плохого? Что, хуже, чем вечно пьяная истеричная мать?
— Мама, я уезжаю. – сказала Алина.
— Скатертью дорога. – заплетающимся языком напутствовала Даша свою единственную дочь.
Леонид жил со своей матерью. Галина посмотрела на Алину в быту и тут же полюбила её всем сердцем. Нет, девушка сразу ей понравилась, но то, что у неё всё спорилось в руках, просто покорило будущую свекровь.
Алина с Леонидом расписались, отпраздновали с его роднёй. Со стороны невесты никого не было. Мы с родителями в тот момент были в отпуске, на море. Алина написала письмо своей тётке, моей родной бабушке, чтобы пригласить её на свадьбу, но та поздравила её в ответном письме, и даже прислала подарок посылкой, – красивый комплект постельного белья и несколько банок домашних консервов, — а ехать в столицу отказалась. Не захотела. Матери же Алина и писать не стала. Она с ужасом подумала о Даше на своей свадьбе. Пьяной, нечёсаной, матерящейся через слово Даше, в вечном поиске, кому бы тут построить глазки. Нет. Алине такой мамы на свадьбе совсем не хотелось.
Свекровь любила Алину, как уже и было сказано.
— Дочка, тебе бы образование получить. Замужество – штука хорошая, но неплохо бы из себя что-то представлять.
Сама Галина была по образованию товароведом, всю жизнь работала по специальности, и хорошо обеспечивала семью. Отец Леонида давно умер, но второй раз свекровь замуж не вышла.
— Я так любила Николая… честно? Никого другого даже представить на его месте не могу.
От «доброжелательных» соседей Алина узнала, что покойный был тем ещё фруктом. Вроде как и любил жену, и уходить от неё не хотел, а гулял по-страшному. И умер не так чинно и благородно, как говорят вдова с сыном, а задохнулся в машине в гараже с любовницей. Отравился угарным газом.
Насплетничали Алине, потому что у неё были прекрасные отношения со свекровью – это она поняла уже. Думали, девушка перестанет любить и боготворить Галину, но всё получилось наоборот. Алина ещё больше полюбила Галину. За страдания. За то, что остается позитивной несмотря ни на что. Она и сама была такой: старалась не раскисать. В детстве наплакалась, конечно, от мамкиных тумаков, а как подросла и научилась за себя стоять, так и старалась не подавать виду, что у неё всё плохо. Что плохого-то? Руки-ноги есть, голова тоже. Всё хорошо!
Алина засела за учебники и подготовилась к поступлению в институт народного хозяйства имени Плеханова. Она, может, и подготовленная не поступила бы – как раз это направление начало пользоваться огромным спросом, но Галина помогла по своим каналам. Алина выучилась и стала товароведом. Муж был рад, свекровь была рада, а Алина была счастлива, что угодила двум самым любимым на свете людям.
— Теперь могу начинать мечтать о внуках. – заявила Галя.
У Леонида и Алины родился сын, Игорь. Галина помогала с ребенком, и работала – всё успевала. В этот же период пришли вести из деревни, что мать Алины, Даша, допилась и замерзла на улице. Насмерть. А у Алины ведь мелькали мысли, что привезет она Игорька в деревню, и у матери мозги включатся. Ну а вдруг? А теперь уже точно: никогда!
Галя осталась с Игорем, а Леонид съездил с женой, похоронил тёщу, которую видел раз в жизни. Кошку Алина отдала моей бабушке, в надежде, что Мурка не будет ходить в старый дом по привычке. Окна заколотили, двери закрыли – уехали. Как такого горя Алина не чувствовала, к своему стыду. Всё ж таки мать!
— Не стыдись. – сказал Лёня. – Детства-то у тебя считай не было. Она не заслужила доброй памяти.
— Да я понимаю, что ты прав… но всё равно – мама же!
— Мама… только что. Одно название, что мама.
Вернулись. Всё шло своим чередом – работали, растили Игоря. Коллеги и немногочисленные подруги иногда спрашивали, как Алине живется со свекрухой.
— Да отлично! У меня лучшая свекровь на свете.
И ведь правда, какой контраст! Вечно пьяная злая мать, и любящая свекровь. Компенсация? Бог пожалел Алину, и решил вознаградить её за мучения в детстве? В детстве, которого по сути-то и не было… ни вещей толком, ни игрушек, ни развлечений. Одна тяжелая работа по дому и огороду. Вот и все развлечения.
Про Бога тогда ещё открыто не начинали думать, до того момента страна пока не дошла. Но Алина уже почувствовала некую высшую справедливость в том, что свекровь ей попалась добрая и любящая. И вдруг… вдруг всё обрушилось. Галина тяжело заболела.
Как Алина за ней ухаживала! Она даже материнскими своими обязанностями иногда пренебрегала, только бы сделать всё, чтобы свекровь выкарабкалась! Только бы она выжила! Но чуда не случилось… последние дни Лёня старался не приходить домой, потому что трусил. Потому что ему было тяжело и страшно. А Алина сидела у кровати Галины и рыдала:
— Мама, не уходи. Мама, не умирай!
Галя была нестарой ещё женщиной. Она изболелась и исхудала. Очень устала. Понятно, что уже пора было её отпустить, но Алина была в ужасе. Как она останется тут без свекрови?
Ужасайся, не ужасайся, а у смерти свои планы, и ей надо их выполнять. И не всегда это выглядит справедливо, чаще всего – нет. Галина ушла из жизни, и остались Лёня с Алиной без мамы, а Игорёк – без бабушки. Похоронили. Оплакали. Грустно стало в доме. Пусто. Тоскливо.
В довершении всего, Леонид, видимо на почве потери матери, окончательно свихнулся и начал изменять Алине. Делал он это как-то топорно, эгоистично, особо не скрываясь. Алину пронзила мысль: может быть, муж и раньше ходил налево, просто делал это тише и изобретательнее. Скрывал, считался с женой. И с мамой, которая жила с ними. Главным образом, наверное, с мамой…
Сколько Алина пролила слёз в тот период – это не высказать. Она пыталась скандалить с мужем, взывать к его совести. Лёня словно совершенно чужой человек говорил ей, глядя куда-то сквозь Алину:
— Не нравится – давай разойдемся.
Она вспоминала свою одинокую спившуюся мать. Как же Алине не хотелось разводиться! Как не хотелось оставлять Игорька без отца!
Она плакала долгими одинокими вечерами, сидя на кухне. Игорь, которому тогда было двенадцать лет, однажды пришёл к ней туда и сказал – что-то он уже понимал:
— Зачем так мучиться? Расходитесь!
— Что ты! Папа хороший… — испугалась Алина.
— Папа – да. Неплохой. Но мне тебя жаль, мам. Ты ж молодая ещё. Зачем тебе это? – и ушёл.
Она зарыдала ещё горше. Повернулся ключ в замке. Пришел неплохой папа и плохой муж. Отвратительный. Неверный, лживый, жестокий. Сейчас Алина его ненавидела.
Она вытерла слёзы кухонным полотенцем и аккуратно повесила его на крючок. С мужем столкнулась на кухонном пороге:
— Ужин на плите. – бросила Алина.
— Спасибо. – сказал совершенно равнодушный Леонид.
Спали они теперь по-отдельности. Алина стелила себе на кресле-кровати в комнате Игоря. В ту ночь она снова собиралась думать до утра о своей жизни, о том, как быть дальше, — так Алина и проводила ночи последнее время. А тут вдруг уснула, да как крепко.
Снилась ей свекровь. Словно Алина сидит на полу и плачет, уткнувшись лицом в колени Галины. Свекровь гладит её по голове и приговаривает:
— Обижает он тебя. Ох, обижает. Бедная ты моя… бедная. Прости, что я тебя одну тут бросила. Ну, ничего! Сейчас мы с этим разберемся.
Галина встаёт, аккуратно снимая голову Алины со своих колен, и выходит из комнаты. И снова без неё становится пусто и одиноко. Как в жизни.
Алина проснулась с мокрыми от слёз щеками. Странный сон… как будто и не сон вовсе. Она вытерла слёзы пододеяльником, перевернулась на другой бок и собралась снова уснуть, как вдруг… в квартире раздались истошные вопли Леонида.
Она вскочила с кресла и выбежала в коридор, где столкнулась с мужем. Он налетел на Алину и чуть не сшиб с ног. Глаза у Лени были бешеными в самом буквальном смысле этого слова. Он держался на шею и хватал ртом воздух. Алина жутко испугалась:
— Господи! Что случилось?!
— Мама… мама…
— Что такое? Тебе плохо? Идем в кухню, ты напугаешь Игоря. Вызвать скорую?
Алина взяла мужа за руку и пощупала пульс. Сердце его колотилось с большой скоростью. Она заметалась между телефоном и кухонным шкафом, где стояли сердечные капли.
— Погоди! – сказал Леонид, чуть успокаиваясь. – Идем, присядем.
На кухне, закрыв дверь, он усадил Алину на стул, налил воды в два стакана. Один подвинул жене, второй взял себе.
— Мне снилась мама. – сказал он.
В глазах плескалось уже гораздо меньше безумия. Так, остатки.
— Мне тоже! А что тебе снилось?
— А тебе? – спросил Лёня.
— Ну… так. Просто женский разговор, ничего особенного. Лёнь, так тебе плохо, или что?
— Мне снилась мама. – повторил он.
— Да я поняла! И что?
— Она пришла и села на край кровати. Говорит: «Ты почему Алину обижаешь?!» И тут… тут… — он сглотнул.
Алина слушала, замерев. Вопросов больше не задавала. Ждала.
— Аль, она начала меня душить! – он всхлипнул. – И это было… это было так реально! Я проснулся, а мне воздуха не хватает! Как это, а?
— Ого. – только и вымолвила Алина. – Если ты в норме, то я спать пойду.
— Иди. – кивнул Лёня.
Всё выяснилось и в их союз снова вернулась она. Отстранённость. Алина пошла спать, уснула не сразу. Надумала уходить от Леонида. Пока снять угол, а там видно будет.
У Лёни в ту ночь что-то переклинило в мозгу. Что-то сдвинулось, когда во сне его душила собственная мать. Он стал… идеальным мужем и отцом. Вот прямо с утра и стал, хотите верьте, хотите – нет.
Алина простила не сразу. Злилась. Отшвыривала Леонида от себя на космические расстояния. Но он упорно гнул свою линию. Вёл себя как самый лучший муж на свете, и в конце концов, сердце Алины растаяло.
Игорь вырос, живет своей жизнью. Алина и Леонид построили большой дом в области, рядом с лесом. Мы с мужем очень любим бывать у них в гостях – там правда уютно и душевно. Уют создает Алина, а душевность больше исходит от хозяина дома. Мы с ним с удовольствием пробуем его заморские коньяки и говорим обо всём на свете. Алина не пьёт ни грамма. Она всю жизнь не пьёт. Помнит свою мать, и даже не начинает. Боится. Наверное, оно и правильно.