Рядом с автостанцией красовался ларек, подставив деревянные бока яркому солнцу. Лучи были непривычно горячими, хотя еще только начало лета.
— Вот спасибо, я мигом, — пообещала Мария водителю, и, наказав детям, сидеть тихо, побежала искать воду. – Мам, ты лучше газировку купи, — крикнула дочка.
Мария кивнула и направилась к ларьку, но напитков не оказалось, просто еще не подвезли.
Поодаль стоял мужчина, спиной к Марии, рядом с ним какой-то ящик, а может сундук деревянный — в общем, непонятно было. Женщина окликнула незнакомца: — А не подскажите, где тут водички взять, или газировки купить.
Он обернулся, и Марии стало не по себе. Так бывает, когда увидишь что-то необычнее. И ладно если это нечто приятное, а здесь… лицо будто искорежено. Мария пригляделась: шрамы это, довольно грубые. Мужчина что-то сказал, растягивая слова и махнул рукой в другую сторону – через дорогу.
Мария поблагодарила и увидела небольшой магазинчик. Сбегала туда и купила детям напиток. А потом шла к машине, в кузове которой вещи до самого верха – весь их скарб уместился в грузовике. Снова взглянула на одиноко стоявшего мужчину, странным он ей показался. Непонятно было, что с лицом, откуда такие шрамы. Да и разговаривал как-то странно, словно подбирая слова и стараясь произносить четко, будто на уроке.
Проехали еще двадцать километров, как раз расстояние от райцентра, где Мария купила газировку, и вот оно село. Хоть и небольшое, но довольно уютное, компактно раскинувшееся вдоль берега реки. А позади лес, глянешь вокруг – красота. А главное — школа детям есть, хоть и начальная, и работа для Марии. Да и соседи, где дом купила, тоже понравились.
Единственное, хозяева показались подозрительными. Дом вроде недорого продали, даже скидку сделали, торопились продать. Говорят, бабушку забрали в город, ей уже девяносто было, и от дома решили избавиться. Хозяин, младший сын бабули, улучив момент после передачи денег, подмигнул Марии. «Дому хозяин нужен, звони если что».
Мария отпрянула от такого помощника, не ожидая, что со столь игривым расположением к ней обратится. «Спасибо, теперь уж сами», — ответила она.
А продавец пожал плечами и еще раз оглядел статную женщину и подмигнул.
Грузовик остановился у ворот. – Зови, хозяйка, людей, с кем там договорилась вещи носить, а то я, сама помнишь, не обещал тяжести таскать.
— Помню-помню, есть люди, сейчас подойдут.
Пока носили вещи, ребятишки стояли в сторонке, наблюдая, а если что мелкое нести, то подхватывали и сами помогали.
(художник Михаил Бровкин)
— Ну, вот дети, здесь мы и будем жить, теперь это наш дом. Заходите, только на крыльце осторожно… Леся, смотри за Валеркой, чтобы не свалился, а то уже пару раз споткнулся.
— Мам, я уже большой, скоро в школу пойду. – Белобрысый мальчишка никак не хотел признавать, что он еще маленький.
— Ладно, уговорил, — с улыбкой сказала Мария, — вырос уже, помощник будешь мне и Лесе. Старшую дочку Олесю называла Лесей, и десятилетняя девчонка уже привыкла, да ей и самой нравилось.
Дом был еще довольно крепкий, хоть и лет ему немало. И бревна массивные, наверняка, тепло в нем будет. А главное – три комнаты в доме. Это не то, что однокомнатная квартира в городе.
А ведь было время, вчетвером в одной комнате жили. Это когда еще муж Маши жив был. Денег в девяностые не хватало, а в семье двое детей. Работали оба, перебивались, когда зарплату задерживали. Сергей не выдержал и стал брать «левый груз», связавшись с мутной компанией. В одной из поездок остановили неизвестные, были разборки и перестрелка… Сергей погиб.
Да еще оказалось, что виноват, если бы выжил, срок дали бы.
Не успела Маша успокоиться, как появился у нее на пороге мужчина, назвавшийся знакомым ее мужа. Как потом поняла – это из той самой компании. Про какой-то долг говорил, намекал, как бы рассчитаться…
Вот тогда Мария и решилась уехать, хотя после гибели мужа два года прошло. Причем уволилась с птицефабрики тихо, без лишних разговоров. Быстро нашла дом в селе и купила на небольшие сбережения. Считала, что ей просто повезло. Денег было мало, в основном та часть, что за родительскую квартиру с сестрой выгадали. Продали ее еще до гибели Сергея, и деньги разделили. Вот их она и потратила. А квартиру оставила, вдруг вернуться придется, или может дочка, когда вырастет, в город поедет учиться… в общем, сберечь решила квартирку.
Работа тоже нашлась – на ферме. Мария сначала боялась, говорила, что на птицефабрике работала, а ей в ответ: «неужто, курицу с коровой перепутаешь?»
В общем, приняли ее с желанием. Кадров не хватало, а тут человек сам приехал, вот и схватили с радостью.
____________
Первую неделю Мария не замечала усталости, все разбирала, мыла, за ребятишками смотрела, а к ночи падала на постель и засыпала почти сразу.
А через несколько дней как-то не было сна. Вроде, освоилась, а все равно – сна не было. Дети в одной комнате спят, а она в другой лежит и все звуки слышит.
Днем то машина проедет, то петухи у соседей кричат, то птицы под окном щебечут, то собаки лают, то дети телевизор включат. А ночью – тишина. Только скрип какой-то слышится.
Вот этот скрип и взбудоражил женщину. Так-то она не робкого десятка, но в новом доме как-то боязно стало. Знает, что никого нет, кроме ее и детей, а все равно, будто ходит кто. Встала Мария, свет включила, прошлась по комнатам — никого и ничего. К детям заглянула.
— Мам, ты тоже слышала? – спросила Олеся.
— Что слышала?
— Ну, будто ходит кто.
Мария решила дочку успокоить: — С чего ты взяла? Послышалось тебе.
— Ну, правда, будто скрипит что-то.
— Да это на улице калитка, наверное, завтра посмотрю, спи, доча.
А сама прилегла рядышком с детьми на краю, потому как и самой страшно.
На другой день обошла весь дом, забралась на чердак, и там все осмотрела, и в подполье спускалась. Вроде ничего подозрительного. А ночью снова те самые звуки, негромко, едва слышно, но жутко ей стало.
Заглянула к соседке. — Тетя Валя, вы давно тут живете, может, знаете, скрип какой-то по ночам слышу…
Валентина Терентьевна, лет семидесяти, ахнула: — Батюшки, еще не хватало!
— Чего не хватало? – испугалась Мария.
— Помнится, бывшая хозяйка дома тоже жаловалась… не так давно жаловалась. Она все на своего мужа покойного думала, он ведь дом этот строил, вот и решила, что приходит… да не бойся ты, чего побледнела? Вреда не будет.
— Вот уж успокоили: «вреда не будет», — ответила Маша, — жутковато как-то.
— Слушай, ну тогда к Нюре Алпеевой сходи, она насчет этого ушлая, может, подскажет чего… во-оон ее дом.
Нюра Алпеева, лет на пять старше Машиной соседки, но еще бодрая и шустрая.
— А-ааа, соседка новая, вот молодец, вовремя приехала… огород-то успела обработать?
— Да воткнула по мелочи, ну и картошку, конечно.
— Ага, у них там еще сад хороший был, да сынок младший как-то вырубил старые деревья.
— Малина есть, яблоня хорошая растет, — сообщила Мария, — я чего к вам пришла-то… может знаете… по ночам будто скрип какой, словно ходит кто-то…
— У-ууу, милая, а ты домового позвала с собой, когда уезжала?
— Конечно!
— Это может домовой шалить, угостить его надо, конфетки по углам разложи, пусть угостится, может успокоится.
Маша вздохнула. – Если бы так… которую ночь не сплю, под утро только и засыпаю, а потом на работе тяжело, от людей уже стыдно. Мне тут тетя Валя, соседка, сказала, что это может бывший хозяин, который строил этот дом, приходит…
— Не-ее, чего ему там делать, бабка-то его уехала, забрал сын… а может у тебя кто, — она посмотрела в глаза Марии, пытаясь понять, что с ней не так.
-А кто у меня? Муж два года как погиб…
— Во-оот! Мается, наверное…
— Ой, да не пугайте вы меня, в городе жили в квартире, не было такого, ни скрипа, ни стука, разве что соседи иногда гуляли.
— Ну, насчет домового не забудь – напомнила женщина, — сделай, как говорю, вдруг поможет.
Мария пришла домой расстроенной. Вновь оглядела подворье и сам дом. Усадьба была хорошей, видно, что строили раньше на совесть, к тому же огородик небольшой и сад. Олеся уже поглядывает на кусты малины, хотя еще не скоро созреет ягода. В общем, все Маше нравилось: и работа, и люди, и школа, и сам дом понравился, и место… вот только этот скрип…
— Маша, иди сюда! – Соседка ждала ее и позвала к себе. – Вот что я подумала: чего гадать, что там скрипит… ты лучше в храм съезди, это пять километров от нас село Житнево. Там церквушка заброшенная была, а недавно ее восстановили. Так вот там отец Матвей служит, спроси его, и попроси, освятить дом… глядишь, и поможет…
— А что делать, съезжу, — сказала Мария, — хотя надежды мало.
Ночью ей снова не спалось, как бы себя не уговаривала, скрип все равно проникал сквозь одеяло, словно вонзался в нее. Сквозь дрему причудился покойный муж, потом вспомнилось лицо сына хозяйки дома, который про хозяина намекал… «Может со мной что не так, — думала Мария, — может мне уже лечиться надо». – И твердо решила, что завтра же съездит в храм.
___________
Служба окончена, и в храме никого не было, кроме пожилой женщины. – Отец Матвей на улице, там, за храмом, — подсказала она.
Мария обошла храм и застала священника возле груды кирпичей. Его абсолютно белая борода выделялась на фоне черной рясы.
Мария машинально наклонилась и подняла упавший кирпич. Поздоровалась и присоединилась, вдруг захотелось помочь хоть самую малость.
— А вы и есть отец Матвей? – спросила она.
Он выпрямился и посмотрел на нее. – Ты не ошиблась. Оставь кирпичи, отдохни.
И Мария, почувствовав тепло в его голосе, начала сбивчиво рассказывать. Почему-то решила, что прежде чем просить освятить дом, надо рассказать о себе. И она рассказала все: как овдовела, как переехала…
— И вот которою ночь слышу, будто что-то скрипит в доме, а ведь знаю, что дети спят, никого больше нет…
Он улыбнулся. – «Лекаря» твоему дому надо.
Мария опешила, не поняла даже, к чему это. – Какого «лекаря», отец Матвей? Я вроде здорова, хотя с этим скрипом, уже не знаю, что думать…
А он стоял и улыбался. – Освящу я тебе дом… и лекаря пришлю, если пожелаешь…
— Как это?
— Ну, это мастера значит, пусть твой дом посмотрит, — пояснил батюшка.
— А-ааа, мастер… это по строительству домов…
— Ну да, тот, кто разбирается. Ну, как? не против?
— Даже не подумала об этом. Только я не знаю тут никого…
— Я знаю. Вот хоть завтра подъеду, скажи, где живешь… и человека пришлю.
— Ой, ждать буду вас.
— Жди, и ничего не бойся.
— А как же вы…
— Привезут меня добрые люди, за это не переживай
__________
Батюшка сделал все, как и обещал, Мария и притихшие дети с интересом смотрели на обряд освящения их нового жилища. – А мастер еще не приезжал? – спросил отец Матвей, когда закончил.
— Нет, батюшка, еще не было. Спасибо вам.
К вечеру она уже забыла про мастера, которого батюшка почему-то назвал «лекарем». А потом случайно посмотрела в окно и заметила, что мотороллер с прицепом остановился у дома. И мужчина в кепке и в рабочем достает инструменты. И снова Мария отпрянула, как в тот раз в райцентре, когда увидела лицо со шрамами. Это был тот самый человек, которого случайно встретила.
— Леська, бери Валеру и идите в комнату, не высовывайтесь… а я пойду, разберусь, чего ему надо.
— Вы разве ко мне? — спросила она и поняла, что он ее не узнал.
Он кивнул, посмотрел на адрес и снова кивнул. – Отец Матвей просил заехать сказал, что дом надо «полечить».
Говорил мужчина спокойно, но как-то выразительно, выговаривая каждое слово.
— А-аа, так вы и есть тот мастер…
Он улыбнулся, кивнул, и она разглядела его глаза – беззлобные глаза. И его шрамы на лице уже не казались столь ужасными, как первый раз.
— Знаете, ночью дом скрипит, ну, может не сам дом, но что-то скрипит.
— Показывайте, где скрипит… а может и трещит…
— Точно! Иногда, кажется, как потрескивает… я уже не знаю, на что думать… вас как зовут-то?
— Федор.
— А я Мария… Николаевна…
Он прошел в дом, обошел все комнаты, то постукивал, то осматривал, спустился в подполье, потом полез на чердак, обошел весь дом, осмотрел фундамент.
— Дом хороший, еще послужит, — сказал он, — но будет поскрипывать…
— Да вы присядьте, — Маша пригласила к столу, понимая, что вот сейчас этот человек с искалеченным лицом, рассеет все ее сомнения.
— Ночи-то холодные у нас? Холодные, тут ведь севернее… дерево скрипит, половицы скрипят… Давно переехали?
— Да вот недавно совсем, а до того, говорят, дом всю весну пустовал.
— Ну вот, а сейчас от тепла «расширяется» материал, вот и поскрипывает… да и ночи еще прохладные, вот и сужается… отсюда и скрип.
— И все? А я думала… кто-то ходит…
Он снова улыбается. – Ничего страшного… можно, конечно, половицы заменить, но надо ли вам это, когда они еще хорошие…
— Нет, теперь не надо, — Мария воспряла духом. – А знаете, Федор, вас почему-то «лекарем» назвали…
— Да это отец Матвей так назвал, говорит, что дома «лечу». А я ведь только по дереву, хотя, могу и дом подлатать. Там у вас перила у крыльца и ступеньки совсем обветшали, вот их бы заменить…
— Ой, согласна, замените, а то у меня дети… а я оплачу, как положено.
— Да это, ладно, как сможете, не тороплю. Мне только за материал, а за работу можно потом.
___________
И застучал молоток, и завжикала пила во дворе у Марии, и запахло стружкой. Все дни, что приезжал Федор, Валерка крутился возле него, и никакими блинами не заманишь мальчишку.
— Не мешай работать! – просила Мария.
— Он мне не мешает, помощник растет, — отвечал Федор.
А потом они сидели вдвоем на новом крыльце, и Федор долго рассказывал, где какие бревна крепкие, и в каких местах крыша может прохудиться, и что он всегда поможет.
Мария смотрит на него, не боясь отвести взгляда, привыкла к его шрамам, потому как добрый характер все шрамы, кажется, скрадывает.
Он почувствовал, что спросить хочет женщина о его лице, и сам начал рассказывать. – Это я, дурак, по молодости в тайгу с дядькой пошел… поохотиться захотелось. А сам – совсем не охотник, не мое это. Моё – вон, — он показал на инструменты. – Медведь напал… и как раз лицо мне измял, кое-как собрали… даже заикался одно время…
— Лицо как лицо, — сказала Маша, — мне кажется, вы и, в самом деле, лекарь… с того дня, как осмотрели дом, больше скрипа не слышу…
— А может это отец Матвей помог? – улыбнувшись, спросил Федор.
— Может и отец Матвей! Но все равно, теперь уж не буду думать о том, что кто-то ходит…
__________
— Слышала я про него, про этого Федора, — сказала при случае соседка тетя Валя, — он к нам заезжал частенько, много, кому помогает… и себе зарабатывает… хороший он… только не повезло ему. Говорят, в детстве долго не мог научиться говорить. А потом ничего, пошло дело. Женился Федор, помнится, и тут снова напасть: медведь покалечил… жена дождалась с больницы и ушла от него. Не смогла. На него страшно смотреть тогда было. А потом ничего, еще операции были, лучше стало.
— Тетя Валя, спасибо, что сказали про отца Матвея, это ведь он ко мне Федора отправил, а то бы я так и прислушивалась по ночам.
****
Урожай на малину в тот год выдался богатым, Маша с дочкой не успевали собирать. Помешивая варенье, стояла в раздумьях, угадала ли сахаром, а сама прислушивалась… только теперь не к скрипу, а к шагам Федора. Должен приехать, обещал ведь. А уж если Федор обещает, то не подведет.