Маленькая Таня рыдала и умоляла маму отпустить ее. Губы девочки дрожали, как и все тело.
— Пожалуйста! Я хочу жить с папой!
Александр же, держа дочь, кричал на приставов и на представителя органов опеки. Упрекал их в беззаконие и требовал остановить творящийся беспредел.
Художник Волегов Владимир
Его бывшая жена также не отпускала девочку, вцепившись в ее руку мертвой хваткой. Ребенка тянули из стороны в сторону, причиняя боль. Но маленькой девочке, словно не было до боли никакого дело. В ее глазах читался страх. Она боялась, что мама заберет ее к себе.
Происходящее привлекло внимание прохожих. Люди окружили семейную пару и с интересом наблюдали за тем, как у отца забирают ребенка. Никто не собирался вмешиваться. Хотя некоторые открыто возмущались переговариваясь между собой. Были и те кто снимал все на видео.
— Вы должны исполнить решение суда. Отпустите ребенка! – Как бы предупреждая, попросил мужчина в форме.
Таня еще сильнее заплакала.
— Я хочу жить с папой! – Ей не хватало дыхания, она запиналась, но слова еще можно было разобрать. — С папой! Мама меня не любит!
Но на девочку, а уж тем более ее слова никто не обращал никакого внимания. Шестилетние дети не выбирают с кем им жить.
— Вы не имеете право, — кричал отец. – Я подал апелляцию.
Мама Тани, уставшая вырывать дочь из рук мужа, смотрела на приставов, ища глазами помощи, каких-нибудь решительных действий. Ей хотелось, чтобы бывшего мужа скрутили и помогли отобрать ребенка. Дел тут было на пять минут. Зачем разводить комедию? Так же ее волновали и окружающие люди, которые вместо того, чтобы снимать на камеру, должны были стыдить Сашу. Но больше всего злила родная дочь. Хотелось прекратить ее истерику привычным способом – ущипнуть. Таня не понимала, что позорит мать на глазах у всех, своим нежеланием с ней остаться.
Из толпы вышла бабушка, но вместо того, чтобы пристыдить отца, заговорила с матерью.
— Зачем истязать ребенка? Она не хочет с тобой жить. Отпусти. Причиняете ребенку боль. – Обвела она глазами всех присутствующих.
— Мне больно, мама! Больно! – Закричала Таня.
Люди возмущенно зашептались. Женщине ничего не оставалось, как отпустить дочь
— **ка, — сказал Саша бывшей жене. Затем поднял дочь на руки.
— Я не буду забирать ребенка. – Не обращая внимания на слова мужа, сказала женщина приставам. – Сами видите, что он не дает ничего сделать. Матерится. Вместо того чтобы помочь, вы просто смотрите и уговариваете его. Я буду жаловаться во все возможные инстанции! На всех. – И повернувшись к людям, которые невольно стали свидетелем происходящей ситуации. – И вы бессовестные. Всех засужу, увижу, где видео.
— Общественное место. Снимаем правонарушение, — ответил ей подросток. – Бессовестная только вы.
Люди в толпе ликовали. Маленькая Таня прижалась к отцу, крепко вцепившись в него руками и ногами. Как бы Саше тяжело не было ее держать, он не выпускал девочку из рук.
— Бежим, папа, — сказала Таня.
Толпа расступилась, пропуская мужчину. Александр, не теряя больше времени, ушел. Нет, убежал. Не оглядываясь. А если бы оглянулся, то увидел, что люди не выпускают из круга никого. Дают мужчине фору.
Вечером, как бы он не пытался успокоить дочь, ничего не выходило. Таня маленькими глотками пила какао, и второй рукой держала его за руку.
— Ты не отдашь же меня ей? – Таню еще трясло.
— Не отдам, — уверял ее он. Хотя если честно, он был ни в чем не уверен.
Вся ситуация складывалась против него. Против них с дочерью. Суд решил, что девочка должна жить с матерью. Мнение ребенка не учитывалось. Реакцию Тани обосновали тем, что он Саша, настроил ребенка против родной матери.
Запугал.
У Александра самого дрожали руки. Он не понимал почему дочь решили забрать до того, как судебное решение вступило в силу.
Вдвоем с Таней они жили уже как полгода на съемной квартире. Дочка его ни в чем не нуждалась. Против родной матери он ее не настраивал. У Тани было свое мнение касаемо мамы, которая ее обижала.
Саша не сразу заметил, что происходит что-то не то. Таня никогда не жаловалась на маму. Словно боялась, что если скажет что-то отцу, то та накажет ее сильнее. Жена могла отлупить дочь, если та ее не слушалась, могла больно ущипнуть, дернуть за волосы. Единственное, что она никогда не делала, так это не кричала. Боялась, что соседи, услышав, как женщина срывает свой гнев на ребенке, вызовут органы опеки.
На судебном заседание, Александр все рассказал не тая и не приукрашивая. Однако складывалось впечатление, что он врет.
— Многие мужчины специально очерняют своих жен, чтобы добиться своего. Как низко с вашей стороны выставлять обычное воспитание за жуткие истязания, — позволив себе фривольность и напрочь забыв про устав, выразила мнение помощница судьи. Тем самым женщина дала понять на чьей стороне будет закон.
— Я действую в интересах своего ребенка! — Огрызался он.
Во время судебного заседания ему тяжело давалось держать себя в руках. Слыша лживые речи, сразу возмущался. Судья делала ему замечания. Складывалось впечатление, что ему хотят заткнуть рот.
— Я всего лишь хочу воспитывать свою маленькую девочку, — пускала слезу жена. – У меня сердце разрывается от того, что я не знаю, как она и что с ней. Разве может отец заменить девочке мать?
Александр подобного лицемерия стерпеть не мог. Вместо того чтобы мыслить рационально и сдерживать эмоции, он кричал:
— Он все врет. Она ужасная мать! Никогда не занималась ребенком. Ей на нее все равно. Когда Таня была маленькой, она оставляла ее одну, чтобы встретиться с подругами. Это оставление в опасности. Забывала кормить. Основание для лишения родительских прав. Спросите воспитателей, кто приводит и забирает ребенка. Кто водит ее на танцы и прочие занятия. И они вам скажут, что мать Тани почти никогда не видели.
Александра за глаза прозвали сказочником. На эмоциях он путался, запинался, задыхался. Мешал мух с котлетами. Не мог спокойно и четко обрисовать свою позицию.
— Если ваша жена такая ужасная мать, что же спокойно жили целых шесть лет с ней и позволяли растить дочь?
Саша мог ответить на этот вопрос. О том, что пригрел змею, он понял не сразу. Потребовалось время. Таня не жаловалось ему.
— Дочь ее боится, — привел неоспоримый аргумент Саша.
— Девочка боится меня, потому что ты ее запугал! – Жена рыдала и вытирала слезы. – Он мне мстит с помощью ребенка из-за измены. Но разве личная жизнь родителей имеет значение в таком вопросе? Один раз оступилась. На коленях ведь потом унижалась!
— Она опасна для ребенка, — гнул свою линию Саша. Но доказать это не удалось. Голословные обвинения не имели юридического веса.
Для суда это была типичная ситуация. Сплошь и рядом, бывшие супруги обвиняли друг друга в чем-то. Выдумывали, фантазировали пытаясь как можно сильнее очернить человека, с которым когда-то делили постель.
Таня заснула, не выпуская руки отца из своей. Спала чутко и просыпалась от каждого шороха. Маму она боялась и оставаться с ней не хотела.
Детскому психологу, который работал с ней, она рассказывала про то, как мама ее щипала. Однако на вопрос, где, когда и за что ответить не могла. Не помнила. Сразу начинала плакать.
— Папа ведь тебя не ругает? Не заставляет убирать игрушки, заправлять кровать? А мама, наверное, наоборот.
Таня кивала. Это было правда. Папа спокойно реагировал на то, что она оставляет игрушки там, где поиграет. Мама же злилась и ругалась. Жаловалась на усталость. Ее злили вещи дочери, которые валялись повсюду, ее нытье, просьбы. То, что девочка постоянно требует внимание и не дает остаться с мужем наедине.
— Папа хороший, а мама плохая?
Таня кивала.
— Вся ясно, — вздыхала психолог, делая соответствующие выводы.
***
Обжаловать решение суда не удалось. Таню мать забрала прямо из садика.
Александр только напрасно ругался с воспитателями. Что они могли сделать, когда на законных основаниях пришли за ребенком? Какое бы мнение у них не было насчет происходящего, но препятствовать исполнению решения суда они не имели никакого права.
Александр не мог спокойно есть, спать и работать. Он целыми днями названивал жене, караулил дочь возле детского садика, приезжал в квартиру и по три часа стучался в закрытые двери.
Его буквально сводило с ума то, что он не знает, что прямо сейчас происходит с его дочерью.
Его борьба за право воспитывать ребенка была подобно метанию зверя в клетке.
Смириться с нынешним положением дел было невозможно. Душа разрывалась на части.
В какой-то момент мужчина понял, что готов даже пойти на преступление лишь бы забрать свою дочь. Похитить, если хотите и уехать далеко, далеко. Туда, где их никто не найдет.
Его бывшей жене не нужна была дочь. Он не знал о причинах, которыми она руководствовалась. Алименты? Вряд ли. По закону на смешную одну четвертую часть от зарплаты вряд ли можно хорошо жить. Одна одежда чего стоила. Каждый сезон все новое. Ребенок рос. Вредность? Тоже не подходит. Не стала бы бывшая супруга тратить столько нервов и сил, чтобы ему насолить.
Ответ на свой вопрос мужчина получил спустя несколько месяцев.
Жена решила пойти ему навстречу и предложила увидеться с дочерью, но на ее условиях.
— Таня по тебе соскучилась, — сказала она. – Я ей не враг и хочу действовать в ее интересах.
Александр еле сдержался, чтобы не съязвить. Вовремя прикусил язык.
— Я не против, чтобы ты с ней виделся. — Добавила жена.
— По закону я имею на это право. Этих прав меня никто не лишал.
— Так-то да. Но сам знаешь, как все на самом деле. Готов слушать?
Александр кивнул. Вспомнив, что жена его не видит, тихо ответил:
— Да.
— Я разрешаю видеться с Таней в моей квартире. Если хочешь, можешь даже оставаться на ночь.
Александра ничего не смутило.
— Я выезжаю, -сказал он, кинувшись в прихожую, обувая ботинки на ходу.
— Сейчас никак, — сделав паузу, рассмеялась жена. – в субботу, хорошо?
— Так точно, — Александр выдохнул.
— Но если ты решишь забрать ее, начнешь выяснять отношения, то про дочь можешь сразу забыть навсегда. – Предостерегла его жена. — Мы должны вести себя так, словно ничего не было. Психолог сказал. Между нами должны быть теплые отношения.
Саша ничего не ответил. Намек понял.
В субботу, едва переступив порог квартиры, Таня, завидев его сразу кинулась обниматься.
— Папа! Папочка! Миленький! – Девочка заплакала и прижалась к отцу.
Александр тоже не мог сдержать слез. На игрушки, которые он принес, девочка не обратила никакого внимания. Все было как-то неважно.
Жена стояла в прихожей облокотившись о стену и наблюдала за происходящим.
— Ты, наверное, голодный, — Таня вытерла слезы с щек отца. – Мама напекла пирожков. Разных. Ты их так любишь.
— Не голоден, — ответил Саша, не выпуская дочь.
— Я помогала тесто делать, — поделилась Таня. – И начинку. Готовить так интересно. Неужели не попробуешь? Ради меня.
Саша кивнул.
За столом Таня рассказывала о том, как живет с мамой. По ее словам, все было хорошо. Бывшая супруга, чувствуя, что здесь лишняя, решила выйти из кухни. Дала возможность побыть им наедине. За это Саша был ей благодарен.
Таня не просилась обратно. Не жаловалась. По ее словам, мама ее больше не обижала. И вообще она теперь никогда не ругается. Плачет много.
— Вот если бы ты остался, — предложила дочь. – Жили бы мы как раньше.
Александр не удивился. Таня хотела видеть отца рядом.
— Так не получится. – Покачал головой он. Хотя, если честно, подобные мысли иногда возникали в голове. Он как-то спрашивал себя, готов ли сойтись с женой ради ребенка. И склонялся к тому, что готов. Ради дочери и ее благополучия он бы согласился и на это. А там, когда бы по закону дочь могла выбирать с кем ей жить, такая необходимость бы пропала.
— Мама не против. Она так говорила по телефону. Она хотела бы, чтобы вы жили вместе. – Поделилась Таня, перейдя на шепот. – Она тебя еще любит, иначе бы не стала судиться за право меня воспитывать.
В этот момент все встало по полочкам.
— Так и сказала?
Таня кивнула, пересказав часть разговора.
— Я многое не поняла, — пожаловалась она. — Пришлось повторять про себя.
Саша пообещал дочке подумать. Договорился с женой о встречах. Каждую субботу дочь радовалась, когда видела отца и просила его остаться. Со временем к ее просьбам подключалась и бывшая супруга. Предположения Саши подтвердились. Как он и обещал, бывшей жене не грубил, разговаривал с ней спокойно.
— Ну зачем тебе уезжать. Мы можем жить, как жили. Разве что кровать делить не будем. Так многие живут ради детей. – Уговаривала его она. — А там стерпится-слюбится.
Саша же чувствовал, что ненавидит ее за то, что она устроила.
Когда они расходились, жена умоляла его остаться. Ее не волновало, что вместе с вещами, он забирает и дочь.
Она действительно его любила, той больной любовью, которую себе придумала. На девочку же ей было плевать. Таня для нее была лишь инструментом, чтобы достичь своей цели. Месть, как она есть. Жена хотела сделать ему больно, отобрав ребёнка. Заодно и нашла способ сойтись.
Александр не собирался играть по сценарию бывшей жены. Стал открыто говорить, что никогда с ней не будет и вообще она ему противна и кроме отвращения он к ней ничего не испытывает. От встреч на какое-то время пришлось отказаться. Больше всего было больно за Таню, которая каждую субботу садилась возле двери и прислушивалась к шагам в подъезде.
Саша ждал, когда жена сдастся. Женщина, которой всегда было все равно на своего ребенка, не может резко измениться и полюбить всем сердцем свою дочь. Рано или поздно присутствие Тани вновь начнет ее тяготить и раздражать. И эти предположения тоже сбылись.
Александр забрал дочь через два месяца. Бывшая супруга, как он и думал, не сатал возражать. Даже письменное согласие написала, что не против того, что дочка будет жить у отца. Он не знал имеет ли эта бумажка юридический вес, но на всякий случай сохранил. Отказ от дочери, который от руки написала мать, уже не голословное обвинение, а факт.
На прощание она много чего сказала и пожелала.
Но Александру и Тане было все равно на ее слова. Они радовались тому, что будут вновь жить вместе, радоваться, смеяться, исследовать мир, как это было и раньше.