Тата стояла на остановке, пережидая поливший как из ведра дождь. Две минуты назад подъехал автобус, здесь на окраине города это был единственный маршрут, поэтому все остальные люди забрались в него и уехали. Тата осталась стоять, даже сейчас она решила сэкономить на проезде. Улица была пуста, дождь разогнал всех. Из-за него же и стемнело гуще и быстрее обычного. «Если не перестанет, поеду на следующем» — решила девушка. Темнота её не пугала, просто безумно хотелось поскорее добраться до постели и уснуть. Тата работала в магазинчике за углом и с 9 утра до 22 вечера третью неделю без выходных. Сначала она даже обрадовалась, когда одна из коллег ушла на больничный и Тате поставили дополнительные смены, это была возможность побольше заработать. Но сейчас она чувствовала себя невероятно уставшей. Завтра, наконец-то, выходной, можно будет спать до обеда — эта мысль поднимала настроение. До дома, а точнее, до общежития, где Тата снимала комнату, было пять километров, но Тата даже зимой ходила пешком, на автобус раскошеливалась только когда было совсем холодно.
— Поэтому, ты и худющая, как щепка. — С завистью смотрела на неё напарница Катя.
— А то, бесплатный фитнес. — Подмигивала Тата. На самом деле, щепкой она была только для Кати, или казалась такой на фоне Кати. Фигура у Таты была отменная, это угадывалось и под свободно висящей на ней униформе и под объёмной любимой толстовкой.
— И ешь каждый день макароны с сосисками. Повезло же тебе. — Вздыхала Катя, косясь на свой контейнер с отварной куриной грудкой и овощами на пару. Тата усмехалась в ответ. На самом деле, ела она макароны не от большой любви к ним, а опять же из экономии, да и заморачиваться с готовкой не хотелось. Она с детства привыкла обходиться минимумом во всём.
Обращали внимание на Татину фигуру и мужчины. Особенно смелели те, что были завсегдатаями магазина по вечерам в пятницу и субботу. Но Девушка одаривала их таким взглядом, что мужчины моментально отворачивались. А если кто-то пытался-таки сделать сальный комплимент, Тата при ответе за словом в карман не лезла.
— Смотри, додумается кто-нибудь жалобу на тебя накатать, за хамство, не смогу прикрыть, уволю или премии лишу. — Предупреждала старший продавец Ольга Ивановна. Тата молчала глядя исподлобья. Навидалась она таких, пусть жалуются, уж лучше без премии остаться, чем терпеть. Тата помнила, как убегала в подъезд и пряталась там на площадке верхнего этажа, когда к отцу приходили его дружки, которые так же нагло и жадно смотрели на пятнадцатилетнюю девчонку. Один даже как-то хлопнул её по мягкому месту, Тата покраснела от стыла и злости, а отец, видевший всё это, только рассмеялся:
— Поди ж не убудет! Давай, шевелись, гости в доме, а стол не накрыт. — Приказывал он. Гостями были такие же спившиеся собутыльники отца, а накрыть стол, означало нарезать хлеба и открыть консервы, которые иногда водились в доме, а иногда были принесены гостями. Бывало, с зарплаты отец таки давал Тате деньги на продукты, тогда она покупала картошку, крупу впрок, что-то из овощей, и варила потом жидкие и пустые (без мяса) супы, но была рада и этому. Мать Таты умерла, когда ей было двенадцать. Честно говоря, она тоже не брезговала выпить с отцом и частыми гостями. Но всё же она хоть как-то заботилась о дочери. После таких попоек ей словно становилось стыдно перед дочерью, тогда она старалась быть ласковой и заботливой. Нежно обнимая Тату она обещала, что это было в последний раз, что скоро они вообще уйдут от отца и заживут другой жизнью. Тата хотела верить, но мать держалась пару недель или месяц, а потом срывалась. После её смерти отец стал пить ещё больше, скатываясь всё дальше на дно. А Тате осталось кое-что из маминых вещей, воспоминания о несбывшихся мечтах, о том, что когда-то давно мать не пила совсем и это имя, которое так нравилось девочке. По документам она была Натальей, в школе её называли Наташей, но мама придумала ей ласковое имя Тата.
После смерти матери Тата поклялась себе, что у неё всё-таки будет та самая другая жизнь. Она старательно училась, понимая, что образование для неё, единственный шанс найти нормальную работу. Но после девятого класса девушке пришлось оставить школу. Отец пил всё больше, у Таты не было денег ни на еду, ни на одежду, а если в школе заметят её внешний вид? Что будет? Опека и детский дом? При мыслях об этом Тате было страшно. Соседка тетя Шура, помогла устроиться на рынок, уговорила Ашота, хозяина овощного павильона взять Тату, на место Зиночки, уходящей в декрет. Было у тёти Шуры подозрение, что Зиночкин декрет имеет к Ашоту самое прямое отношение, поэтому строго шепнула ему: «Хоть пальцем тронешь, сядешь».
— Айе! Ты что такое говоришь?! — Заверил Ашот. И хитро добавил. — Только платить буду в два раза меньше, кроме меня её всё равно никто на работу не возьмёт. Тётя Шура, смачно выругалась, но согласилась. Тате потом тоже строго сказала:
— Смотри, девка, осторожнее, в подоле нести некому будет. — Тата покраснела, опустила глаза и только кивнула.
Ашот, правда, к Тате не приставал. Разрешал даже брать немного овощей или фруктов на обед или на ужин, не из тех, что начинали портиться, а свежие, хоть и жаден был, а жалко ему было эту худую девушку с грустными глазами. Тата не наглела брала в день что-то одно: хрустящий огурчик или морковку, крохотную кисточку винограда или яблоко. Учиться она теперь не могла, но старалась читать, ходила в библиотеку. Продавщицы соседних павильонов шушукались и посмеивались, глядя на Тату, каждую свободную минуту утыкавшуюся в книгу. Тата не обращала внимания, она привыкла к насмешкам и косым взглядам. В школе у неё не было друзей, она стеснялась своего вида: застиранной блузки, кофты, рукава которой были явно коротки, лоснящихся от старости брюк. Поэтому, когда она на заработанные на рынке деньги смогла купить себе новые джинсы и осеннюю куртку, счастью её не было предела. Боялась, что отец начнёт задавать вопросы, но он даже не заметил. Как не заметил и то, что дочь больше не ходит в школу. Так Тата прожила почти два года, а потом из декрета вышла Зиночка.
— Куда теперь? — Участливо спросила тётя Шура. Нравилась ей эта девочка, видно было, что не смотря на отца и мать, на отсутствие воспитания и заботы, девочка смогла остаться доброй, скромной. «Ох и тяжко её придётся в жизни» — думала тётя Шура, глядя на Тату.
— Устроюсь куда-нибудь. Главное, восемнадцать мне уже, можно от отца съехать. — Успокоила Тата. Отложила чуть-чуть, на какую-нибудь комнатку хватит на первое время. Спасибо вам. — Искренне поблагодарила она соседку. Тётя Шура только тяжело вздохнула. За свои годы повидала она, как такая жизнь людей ломает. Выдержит ли девчонка? Не сопьётся ли, как отец, не начнёт ли продавать себя за еду и ночлег? Или ещё чего.
Но Тата не сдавалась. Вот уже два года Тата жила в своей комнатке в общаге, работала в магазине. Иногда звонила тёте Шуре, узнать, как отец.
— Да что ему будет, алкашу! Всех нас ещё переживёт. — Отвечала соседка. И непременно спрашивала. — Сама как?
— Всё хорошо. — Коротко отвечала Тата, потому как рассказывать ей было особо нечего. Вся её жизнь состояла из работы, дороги на работу и обратно, и чтения книг. Тата никуда не ходила, почти ничего не покупала, она откладывала, копила. Она не оставляла мечту получить образование. Открывая очередную книгу она думала, что может быть, сможет стать учителем литературы.
Теперь стоя на остановке, Тата устало зевнула. Дождь начинал стихать. Девушка вышла из под козырька остановки, и тут её с ног до головы окатило холодной волной. Проезжающая мимо машина лихо пронеслась по образовавшееся луже. Тата отскочила, но было поздно, теперь она была вся мокрая и грязна.
— Придурок! — Выругалась вслед Тата.
Славик торопился домой. Мама не любила, когда он задерживался, а он не любил расстраивать маму. И не сразу заметил лужу и девушку, которую окатил водой из этой лужи. Славик притормозил и поспешил к девушке.
— Простите, пожалуйста. Я вас не заметил. — Извинился Славик. Девушка, буркнула что-то и зло посмотрела на парня. — Давайте я вас довезу. И на химчистку денег дам. — Под светом фонаря было заметно, что светло-голубую толстовку Таты спасти будет сложно.
— Не надо. — Не смотря на это, отрезала девушка и попыталась обойти преградившего дорогу парня.
— И всё же, давайте подвезу. — Не отставал Славик. — Мне, правда, очень неловко.
— Подвези. — Вдруг согласилась Тата и сразу перешла на ты.
— Я часто бываю рассеянным, невнимательным. Мама говорит, что я витаю в облаках. — Смущённо объяснял Славик.
— Бывает. — Лаконично согласилась Тата.
— Может быть, я могу угостить вас ужином или хотя бы чаем, в качестве компенсации. — Набравшись смелости предложил Славик. Девушка ему очень понравилась. Но по природе он был скромным, отчего богатого опыта общения с противоположным полом не имел. Может быть, Тата почувствовала, эту наивность, потому что, неожиданно даже для самой себя, она согласилась:
— Если только завтра. — Ответила она.
— Я заеду в шесть? — Обрадовался Славик.
— Хорошо. — Тата улыбнулась.
Приподнятое настроение испортила ему мама. Не успела Тата выйти из машины, раздался очередной звонок:
— Славик, с тобой всё в порядке? Я волнуюсь, ты пятнадцать минут назад должен был быть дома. — Мама любила драматизировать и Славика. Отца своего Славик не знал, мама категорически отказывалась о нём даже говорить. Но с самого детства он был окружён вниманием, любовью и заботой мамы. Иногда этой любви и заботы становилось слишком много. Славик вздохнул и ответил:
— Скоро буду. Мам, мне ведь уже не двенадцать.
— Будешь жить отдельно, возвращайся хоть под утро. — Отрезала мама.
Славик, наверное, и хотел бы жить отдельно, но на что? Учился он на очном, не работал, машина, вещи, телефон, еда — всё это всегда оплачивала мама. И обеспечивать сыну комфортную и беззаботную жизнь у неё получалось хорошо. Ольга Сергеевна начинала свою карьеру приёмщицей в ломбарде, но это было в далёком прошлом. Дамой она была амбициозной и целеустремлённой, к тому же имела цепкую хватку, на сегодняшний день она владела небольшим, но доходным ювелирным магазином и парой ювелирных мастерских.
Тата и Славик встретились на следующий вечер, гуляли в парке, ели мороженое, болтали, а потом договорились встретиться ещё раз, а потом ещё. Каждый чувствовал, как притяжение нарастает, им было хорошо друг с другом. Но Тата не верила, что в её жизнь что-то прекрасное и счастливое может войти вот так просто. «Зачем такому парню такая как я? У него перспективы, деньги, скоро будет и образование» — думала Тата и была уверена, что Славик вот вот её бросит. Но прошло уже полгода, а Славик был рядом. Постепенно Тата рассказала всё о своём прошлом, о том, почему не смогла учиться.
— Учиться никогда не поздно. — Приободрил Славик. — А вот эти все ужасы забудь. Помни только что благодаря им ты стала такой сильной. Я тобой восхищаюсь. — Он крепко обнял девушку, у Таты в носу защекотало, глаза стали влажными: неужели, он, и правда, любит её такую?
Но сомнения оставались, и сердце её сжалось в комок, когда при очередной встрече Славик сказал:
— У меня серьёзный разговор. — Тата поникла. — Я хочу познакомить тебя с мамой. Сможешь прийти к нам на ужин в эту субботу? — Тата растерялась от неожиданности. Преодолев волнение она согласилась.
Этим же вечером Тата придирчиво смотрела на себя в зеркало. Знакомиться с мамой в кедах и джинсах было на её взгляд плохой идеей. Но у неё не было ни единого платья. Тата пересчитала отложенные деньги, на оплату обучения ещё не хватало приличной суммы, но вот на приличное платье хватит с лихвой.
— Какая вы хорошенькая! — Всплеснула руками продавщица, глядя на Тату в неброском, подчёркивающим фигуру, но при этом не выглядящим вызывающе платье. — Эх, где мои семнадцать лет. — Вздохнула она. Тате тоже нравилось собственное отражение.
Идти с пустыми руками Тата тоже не хотела. Можно было, конечно, просто купить коробку конфет или торт, но Тата решила испечь его сама. Ей нравилось готовить, хоть и делала она это редко, чаще довольствуясь теми самыми макаронами с сосисками. Но ведь в этот раз она будет готовить для любимого человека и для его мамы, поэтому Тата вдохновилась и простояв на кухне почти до самого вечера любовалась теперь на восхитительный торт, из трёх шоколадных коржей, пропитанных вишнёвым конфитюром и украшенный белоснежным кремом и тремя лилиями, тоже цвета спелой вишни.
Славик, заехав за ней в назначенное время, обомлел и от наряда и от торта.
— Как думаешь, я понравлюсь твоей маме? — С волнением спросила она, когда они остановились у подъезда.
— Не переживай, всё будет хорошо. — Пообещал Славик, но, как оказалось, он совсем не знает свою мать.
Ольга Сергеевна была из той категории женщин, которая посчитала бы и принцессу фей недостойной её сына. А лучше сыну и вовсе не жениться, чем плохо жить с мамой, которая как никто умеет позаботиться о нём. Она давно заподозрила, что у сына появилась девушка, но на все вопросы Славик отвечал уклончиво и переводил тему. И вот недавно предложил маме познакомить их.
— Я думаю, она та самая. Окончу институт и поженимся. Лучше вам познакомиться пораньше. — Сказал он.
— Не рановато ли жениться? — Поджала губы Ольга Сергеевна.
— Но ведь, если она та самая, то что тянуть? — Просто ответил сын.
— Я и так содержу тебя, теперь мне придётся содержать вас двоих? — Мать перешла в нападение.
— Зачем? Ведь я пойду работать. Я давно тебе предлагал, что могу перевестись на заочное, тогда бы я уже давно работал.
— А жить вы где будете? — Не сдавалась Ольга Сергеевна.
— Снимем квартиру пока. Потом ипотеку возьмём. — Не сдавался и Славик. — Ма, я уверен, что Тата тебе понравится.
— Что за имя такое? — Поморщилась Ольга Сергеевна.
— Наташа. Тата — это сокращённо. — Улыбнувшись пояснил Славик. Ему тоже нравилось как звучало это имя.
Больше Ольга Сергеевна вопросов не задавала, но заочно уже терпеть не могла эту девушку, о которой сын говорит с такой нежностью.
— Наталья, на кого вы учитесь? — Спросила Ольга Сергеевна, когда уселись за стол. Тата покраснела, но всё же ответила:
— Я не учусь, я работаю.
— И кем же? — Удивилась Ольга Сергеевна. — Не смогли поступить на бюджет? Ваши родители не могут помочь вам с оплатой обучения?
— Продавцом. — Ещё больше краснея ответила Тата. — А родителей у меня нет. — Она решила не упоминать, об отце алкоголике.
— И где же вы живёте? — Задала следующий вопрос Ольга Сергеевна. В её голове пазл сложился: эта выскочка хочет уцепиться за красивую беззаботную жизнь за счёт её сына. А он лопух и уши развесил.
— Я снимаю комнату в общежитии. — Тате было стыдно за себя перед этой грозной, стильно одетой и ухоженной женщиной.
— Мама, да ты же засыпала Тату вопросами, как же она попробует твой фирменный салат? — Славик попытался разрядить атмосферу.
— Кстати, Наталья, а готовить вы умеете? — Не сдержалась Ольга Сергеевна.
— Тата прекрасно готовит, кстати, этот торт она сама испекла. — Ответил за девушку Славик.
— Прекрасно! Пойдём, поможешь мне его нарезать! — Буквально скомандовала Ольга Сергеевна и повлекла сына за собой на кухню.
— Ты с ума сошёл? — Зашипела она, прикрыв за собой дверь. — Где ты только нашёл её, ни семьи, ни образования, ты не понимаешь, ей от тебя только квартира нужна и деньги. А губа у девчонки не дура, ишь, чего захотела! — Возмущалась Ольга Сергеевна.
— Мама, перестань. Тата не такая. — Славик попробовал возразить.
— Много ты понимаешь! А вот я таких аферисток повидала. — Не унималась мать. — Давай выпроваживай её. Впрочем, я и сама могу. — Ольга Сергеевна решительно распахнула двери в комнату. Таты не было.
— Что ты наделала. — Упрекнул Славик. — Она, наверняка, всё услышала и расстроилась.
— И пусть. Она тебе не пара, ты же видишь!
— Ты ничего не знаешь о ней, и о её жизни. Ты даже не представляешь, какие испытания ей достались, а она девчонка совсем, а справилась. — Славик уже надевал кроссовки, чтобы бежать за Татой.
— Да нам-то с тобой что за дело до этого! Ты никуда не пойдёшь! А если уйдёшь за ней, то ноги твоей в моём доме больше не будет! — Ольга Сергеевна, попыталась остановить сына.
— Как скажешь. — Выпалил Славик и выскочил за дверь.
Тата шла по тротуару босиком. Босоножки на каблуке, которые она купила в комплект к платью она несла в руке. Зачем они ей вообще понадобились. Ольга Сергеевна права, Тата Славику не пара, хоть в каблуках, хоть нет. Что ж, это было понятно с самого начала. — Думала Тата и по щекам её катились слёзы. — Ничего, пройдёт. Сейчас она вернётся в свою комнату, завтра привычно пойдёт на работу, всё вернётся в свою колею.
— Тата! — Славик, наконец-то, догнал девушку. — Прости меня. И маму прости, не обращай внимания. — Начал он.
— Постой. Твоя мама права. Я тебе не пара. — Тата отвернулась, чтоб он не видел её слёз.
— Может быть, позволишь решить мне это самому? — Славик улыбнулся и обнял её.
Первое время было трудно, но ребята справились. Славику оставалось доучиться несколько месяцев, на это время он нашёл подработку. Жили в комнате Таты, Славик сетовал, что не может пока позволить чего-то большего, а Тата смеялась: «С милым рай и в шалаше». Постепенно всё наладилось: Вячеслав работал, Наталья училась в педагогическом колледже на заочном. Собирались и ипотеку взять, но тут позвонила тётя Шура.
— Допился отец, Наташ. Приезжай хоронить. — Сердце кольнуло у Таты, какой-никакой, а отец всё же. Так и квартира молодым досталась.
Учителем Тата потом, правда работать не пошла, потому что, как оказалось, ей скоро в декрет.
Ольга Сергеевна поначалу звонила ему по несколько раз в день, устраивала истерики, говорила гадости. Потом выбрала другую тактику — не звонила неделями и не брала трубку, когда звонил сын, Славик всё-таки волновался, как там она. Изводила в общем как могла, но больше себя, конечно. Смирилась с выбором сына и помирилась с невесткой Ольга Сергеевна, только после рождения первого внука, уж больно карапуз на маленького Славика был похож. Да и убедилась она, что Наталья с её сыном не из-за денег. А наоборот, готова любые сложности пройти, пережить и поддержать. На радостях, Ольга Сергеевна передала бразды правления бизнесом сыну.
— Я была не права. — Призналась тогда Ольга Сергеевна. — Ты давно стал взрослым и научился принимать правильные решения. А от дел, связанных с бизнесом, я давно устала. Буду лучше Таточке помогать с малышом.
Тата сперва с опаской восприняла эту новость, ожидала, что свекровь начнём поучать её по поводу и без, но опасения были напрасными. Хотелось иногда Ольге Сергеевне и тут покомандовать, но сдерживалась: своя жизнь у молодых, своя голова на плечах. И глядя на внука, а позже и внучку, на счастливых родителей, на то, как всё ладно складывалось в жизни сына, ругала себя, за то, как будущую невестку тогда встретила, за все обидные слова. А Тата была так счастлива, что давно о них забыла.