— Я бы за такого парня как твой Борька ни за что бы замуж не пошла, — сказала Лена, поправляя фату на голове Оксаны. – Валенок он какой-то, да к тому же и грубый.
— Ой, что ты понимаешь в замужестве, — перебила ее Инна Петровна, мать Оксаны. – Сама-то за кого замуж вышла? Бедняк без квартиры, все по съемным скитаетесь.
— Зато у нас с Виталиком любовь! А ипотеку мы скоро возьмем.
— Вот и делайте что хотите, а Оксанку мою с толку не сбивай.
— Да не в ее характере замуж идти за такого Борю, да еще и с его противной родней. Оксана же кроткая как овечка, как вы ее такой умудрились вырастить, тетя Инна?
— Зато хорошая девочка, послушная, хорошей женой будет.
— Затравленной женой, а не хорошей.
Только сама Оксана в этом споре молчала. Да, характер у нее мягче мягкого, слова грубого не скажет. Впрочем, такой послушной молчуньей она была еще с детства. Папа с мамой сильно скандалили, точнее – все время кричал папа, замахиваясь на маму, а та только жалко оправдывалась. Оксана понимала, что это ненормально, но так уж сложилось в ее голове – кто сильнее, тот и прав. Когда папа бушевал, она несколько раз предпринимала попытку защитить свою маму, все в ней кипело, но так и не решалась. Дух бунтарства в ней был, но где-то очень глубоко, да так глубоко, что достать невозможно. Мысленно она ругала и проклинала отца, даже представляла, как бы это выглядело, но на самом деле такого она сделать не могла.
А потом родители развелись, когда Оксана пошла в четвертый класс. Поселились они с мамой в комнате коммунальной квартиры. С соседями жили дружно, но одна вредная старушка считала, что она главнее всех в этой квартире и качала свои права. Ее гнев перекидывался и на Инну Петровну с Оксаной – не там что-то поставили, не так за собой убрали. Оксана все надеялась, что мама ответит этой старушке крепким словцом, но этого не происходило – мать безропотно исполняла все то, что говорила соседка. Опять в Оксане просыпался дух бунтарства, но быстро затихал.
Ни в садике, ни в школе, ни даже в студенчестве она не проявила своего характера. Тихая, безвольная, безропотная, но зато красивая. Парни обращали на нее внимание, но она будто в ракушку закрывалась. Была у нее первая любовь – Славик, но он оказался редкостным бабником, будто собирающим красоток в свою копилку, и быстро ее бросил. Этот случай заставил еще больше зарыться с головой в песок и ставни ракушки закрылись, казалось, что навсегда.
И все же появился Боря, когда она только закончила колледж. Подвез на своей машине вместе с подружкой Леной. Она уже была замужем за Виталиком и считала себя самой счастливой женщиной в мире. В бедности, по съемным квартирам, зато сумасшедшее чувство влюбленности еще у них не прошло. Лена была единственной подругой у тихой Оксаны, у подружек был разный характер – Оксана безропотная, а Лена шальная, но это их, как ни странно, и сближало, такие противоположности.
Боря подвез, попросил у Лены номер телефона, с этого все и началось. Не сказать, что Борис прям-таки с первых минут очаровал Оксану, да и очаровывать особо было нечем – шутки плоские, косноязычен, интеллектом не обезображен. Но что-то в нем было хорошее, что-то тянуло к нему. Может то, что не ходок по девкам (это было важно для Лены после Славика), имеет хоть какие-то цели в жизни, с отцом бизнес свой развивает. Да, определенно он нравился Лене, довольно симпатичный парень на внешность.
— Моя невеста ни в чем не будет нуждаться, — хвастался он. – У меня полдома в поселке, считай – хоромы! Мы с отцом строили, когда мне было двенадцать лет. Одна половина моей семьи, а вторая – моя, когда женюсь. Там две комнаты, кухня, веранда, санузел есть, даже сад во дворе. Хочешь быть моей невестой?
Оксана не знала – хочет ли она. С одной стороны, Борис ей нравился, с другой – страшно как-то. Это замечательно, что у него есть свое жилье, и после жизни в коммунальной квартире полдома вообще дворцом кажется, но она никогда не жила вдали от мамы. Но сама мама подтолкнула ее на этот шаг – давай, решайся, удачный вариант. Именно тогда родители Бориса пригласили для знакомства к себе домой Инну Петровну и Оксану, да и Лену прихватили.
Игоря Николаевича (отца Бори), не было, он обычно работал до поздней ночи, иногда ночевал в городе, гостей встретили только мама Зинаида Павловна и старшая сестра Ульяна, незамужняя дама тридцати двух лет. Зинаида Павловна – суетливая женщина, явно командир в семье, а Ульяна на всех смотрела свысока с легкой брезгливостью. Инна Петровна смущалась, Оксана тряслась от страха, и только Лена оживленно все расспрашивала у хозяек дома – что да как.
— Молодые будут жить отдельно! – гордо сказала Зинаида Павловна. – Пойдемте покажу где.
Дом хоромами назвать было трудно – просто одноэтажный домик по паре комнат с разных сторон будто в зеркальном отражении. С одной стороны дома жили родители, с другой – брат с сестрой, но после свадьбы Ульяна должна будет перебраться на родительскую половину. Может быть поэтому она была такой недовольной?! Обычные комнаты, небольшие, но уютные.
Лене не понравились обе дамы, поэтому она и возмущалась, поправляя фату на голове невесты. Впрочем, еще до свадьбы она все это высказывала своей подруге, но та безропотно молчала.
— Да встряхнись же ты, — ворчала Лена. – У меня сложилось такое впечатление, что этой семейке домработница нужна в твоем лице. Тебе это надо? Любовь, что ли, такая?
— Не знаю, наверное.
— Какая может быть любовь к такому валенку? Простой и тупой. Ты достойна лучшего.
И все же Оксана вышла замуж за Бориса. Было жалко уезжать от мамы, но за нее уже можно быть спокойной: той зловредной старушки уже в квартире не было, а остальные соседи жили мирно. Оксана перебралась к мужу и стала наводить там порядок по своему усмотрению. Зинаида Павловна приходила смотреть, как Оксана справляется со своей работой.
— Как хорошо ты окна моешь, — хвалила свекровь. – У нас так с дочкой не получается. Какие-то хитрые методы? А нам так не помоешь?
Помыть окна во второй половине дома было роковой ошибкой Оксаны, впрочем, с этого и началось как в зеркальном отражении – сделала что-то у себя, покажи нам свой мастер-класс, потом уже и в почти приказном порядке. Игорь Николаевич уезжал рано вместе с Борисом, приезжали они поздно, мужа дома было не застать, да и Боря потерял интерес к своей молодой жене, все на усталость ссылался. Так прошел медовый месяц – отпуск Оксаны. Пора выходить не работу.
— В нашей семье работают только мужчины, а женщины хранят семейный очаг. Наши мальчики прилично зарабатывают, чтобы содержать девочек. Нечего тебе в город мотаться, ты здесь для мужа нужна. Мы все вместе прекрасно справляемся со своими женскими обязанностями.
«Мы все вместе» — звучало странно. Да, Зинаида Павловна шустрая, юркая, справляется с хозяйством, но Ульяна уж никак не попадает под категорию «мы все вместе». Она лениво слоняется целыми днями по двору с телефоном в руках, и кому-то там все время пишет. С Оксаной она мало общается, такое впечатление, что невестка для нее ноль, пустое место, всего лишь домработница.
Новость о том, что Оксана увольняется с работы, привело Лену в шок. Она тут же приехала к подруге, чтобы посмотреть, как Оксана живет.
— Ага, я так и знала, что тебя тут будут использовать, — возмутилась она, глядя как подружка моет ступеньки крыльца родительской половины дома. — Ты знаешь кто ты? Вот эта тряпка, которую ты держишь в руках.
— Лена не кричи, услышат!
— А я этого и не боюсь! Пусть слышат.
И услышали – на крыльцо вышла свекровь.
— Что вам здесь нужно, девушка? – спросила Зинаида Павловна, будто первый раз видит Лену. – Почему вы тут кричите?
— А почему вы из Оксаны рабыню сделали?
— Какую рабыню? Она в своей семье, и вы в нее не лезьте со своим уставом.
— Оксана, тебе нравится такая жизнь? – Лена обратилась к подруге, та молчала. — Малахольная ты какая-то, впрочем, какая и была. Все время тебя хотела вытащить из-под чьей-то зависимости, а ты еще глубже в это болото вляпалась.
— Девушка, до свидания, — твердо сказала Зинаида Павловна, намекая на то, что Лене надо уйти.
Лена еще раз вопросительно глянула на свою подружку, которая стояла с опущенными глазами, усмехнулась и ушла не попрощавшись. Оксана чувствовала – она потеряла свою лучшую подружку, но боялась перечить свекрови. Она посмотрела на тряпку в своих руках – да, она именно такая – серая, протертая до дыр, вялая. Лена права, однако, характер у Оксаны такой. Во время ругани свекрови и Лены, она чувствовала, что в ней просыпается дух бунтарства, но он быстро затух.
Приближался день рождения Оксаны, она хотела, чтобы приехала ее мама:
— Мы дни рождения не отмечаем в семье, — сказала свекровь. – Только круглые даты, она у тебя не круглая. Ну что такое двадцать три года? Подумаешь.
Мама все же приехала, они посидели с чаем и тортиком в доме Оксаны и все.
— Тебе здесь хорошо, дочка? Тебя не обижают?
«Да плохо мне, мама! – хотелось закричать Оксане. – Надоело все – этот муж, который все время чем-то недоволен, эта свекровь со своими приказами, эта ленивая Ульяна с брезгливой ухмылкой! Забери меня отсюда!». Только она это не произнесла, не хотелось огорчать маму, она лишь только сказала:
— Все хорошо, мам.
А вечером приехал Борис, привез цветы, пожаловался, что устал и рухнул спать. Все!
Так прошло пять месяцев замужества. Приближался юбилей свекра, и его, конечно, нужно было отмечать, хоть и в семейном кругу. В этот день Боря никуда не поехал, остался дома помогать с приготовлениями – жарил шашлыки на мангале. Свекров нервничала и подгоняла Оксану, которая стояла у плиты и нарезала салаты.
— Оксана, шевелись, до вечера не успеем. Пошустрее можно?
Оксане бы помощницу, но Ульяна села с ногами на диване и кому-то писала в телефоне. Борис стоял тут же, на кухне, спиной к жене и нарезал мясо. В спешке Оксана сделала неудачный жест рукой и опрокинула на пол контейнер с уксусом и луком, который был предназначен для маринования шашлыков. Как Боря поставил его без крышки рядом с ее рукой, Оксана даже не заметила.
— Оксана, что ты натворила! – закричала свекровь. – Это же уксус, срочно хватай тряпку, вытирай все!
Оксана хотела броситься за тряпкой, но в это время на шум повернулся Борис и замахнулся на жену:
— Куда ты лезешь, у меня же нож в руках, еще нарвешься.
В это время бунтарский дух кипящей волной прокатился по телу Оксаны и наконец-то, первый раз в жизни выплеснулся лавой, как из спящего доселе вулкана. Она сама себя не узнавала, будто стояла отдельно от тела. Вспомнилось все за это время – и та крикливая соседка, напоминающая сейчас ее свекровь, и отца – точно так же замахивающегося на мать, как и этот Боря.
— Отстаньте от меня! – закричала она. – Как вы меня все достали! Я вам не рабыня и не девочка на побегушках, я от вас устала! Мне надоело носиться по первому зову, по первому окрику! Не могу здесь больше находиться!
Оксана замолчала, но почему-то даже не испугалась своего бунтарства. Ее трясло, но она почему-то даже рада была, что все высказала. Вокруг тоже воцарилась тишина никто не ожидал такого поворота. Как посмела эта безропотная и тихая девочка показать свои острые зубки, да еще и таким тоном? Стояла растерянная свекровь, муж с ножом в руках и даже Ульяна вытянула шею и свое круглое лицо, Оксане немного смешно стало от ее вида.
— Ты с ума сошла? – тихо спросила Зинаида Павловна. — Какая муха тебя укусила?
Вместо ответа Оксана пошла собирать свои вещи, она понимала – ей тут уже не жить. За ней бежал Борис, что-то высказывал, защищая мать, но Оксана его даже не слышала. Ей почему-то было легко на душе, будто бы она отомстила всем обидчикам сразу.
Уже дома, в своей коммунальной квартире, она лежала на коленях у матери, та гладила ее волосы.
— Ну ничего, — сказала Инна Петровна. – Ты молодец. Как в «Жестоком романсе» у Островского: «Даже самого кроткого человека можно довести до бешенства». Я воспитала тебя как себя – быть покорной, а очень зря. Я же чувствовала, что тебе в той семье плохо. Разводись!
— А я еще с Леной поссорилась, и не знаю, как помириться.
— Давай, начинай как-то уже действовать, звони ей.
Конечно подружки помирились. С Борисом Оксана развелась, и теперь учится у Лены быть смелее и увереннее в себе. Это у нее еще плохо получается, но она учится маленькими шажками.