— Мне нужна новая невестка, которая будет меня досматривать, — заявила мать сыну. — Для себя ты уже пожил с Викой, вы родили сына. Теперь ты должен подумать о нас, своих стареньких родителях!
…Кирилл Ведерников считал себя мужчиной самодостаточным: хоть и развелся с городской супругой, прожил с которой почти пятнадцать лет, на дно после развода не скатился.
Забрал пса Бориса и переехал жить в село, где вырос. Новый дом построил в огороде у родителей, обставил его мебелью, пригнал с автосалона новенькую машину.
И принялся названивать супруге, приглашая ее в гости.
Желал он произвести на бывшую жену впечатление своими приобретениями. И возможно, воссоединиться с ней обратно брачными узами.
Та хоть и оказалась женщиной невозможной, в плене совместного проживания, тем не менее, растила его сына, Витьку, двенадцатилетнего балбеса. И отдавать его Кириллу не собиралась, сколько он не судился.
***
Виктория приезжала пару раз в село, чтобы повидаться с бывшим мужем. Оглядела его новый дом, поджала губки, подумала и выдала:
— Дом хороший и добротный, а только цена ему два мильона, не более. Кто ж за него больше даст, в деревне то?
Кирилл на высказанное мнение обиделся и бывшую жену поправил:
— В селе, Викуль, в селе.
Женщина отошла на безопасное расстояние и выдала:
— Один фиг — в глуши беспросветной, вдали от цивилизации. Вот кабы квартиру в городе ты купил, Кирюша, я бы подумала еще, возвращаться ли к тебе. А так, извини, но нет. И долго не раздумывай, я женщина красивая, видная, на меня очередь желающих выстроилась.
***
Обидно? Очень.
Кирилл перестал ночами спать, раздумывая, как бы ему пожелание бывшей супруги выполнить, обойдясь малой кровью. Голова кипела от раздумий как найти выходи из создавшегося положения. Все накопленные финансы его уже вбуханы в этот домик в селе, а за машину он до сих пор кредит выплачивает.
Ну никак не получается купить квартиру ранее чем через десяток-другой лет. Когда он уже войдет в старость и возможно, не понадобится ему рядом постаревшая Вика. С другой стороны уже и сын вырастет, не будет нуждаться в отце.
К тому же цены на жилье в городе непомерные.
Фото Скотта Уэбба на Unsplash
…Мать Кирилла, Марина Яковлевна, узнав об условии бывшей снохи, поторопилась свои пять копеек вставить в виде бесценного совета сыну:
— Чего это Виктория ведет себя как старуха из сказки про золотую рыбку? Она что думает, других женщин кроме нее нету, на ней свет клином сошелся? Найдутся женщины, согласные в твоем доме жить, сын. И даже детей тебе нарожают.
— Эх мать, да не в жене дело. У меня там Витька растет, в отцовском воспитании нуждается!
— Так вырастет наш Витька, и сам к тебе потянется. Ты ж не алкаш какой. Порядочный, еще и наследство ему оставишь.
***
Видимо Марина Яковлевна все решила за сына сама. Устала она на два дома управляться: тут свой дом прибери, приготовь, печь растопи, да еще и через огород в новый дом сбегай.
Хотелось помощницу.
Болеть женщина начала, иной раз с постели подниматься не хочется, вот о своем будущем и озаботилась Ведерникова.
Еще год-два, где гарантия, что она не свалится прикованной к кровати? Кто ее в таком случае досматривать станет, явно не сын, у того работа с ежедневным графиком.
И уж точно не городская цаца-сноха Вика. Та быстро определит свекровку куда нужно.
Фрида
Вернувшись с работы, Кирилл не сразу понял, на каком таком основании в его доме Фрида Прошкина хозяйничает.
Стоит и без того чистые окна намывает. Сверкая оголенными плечами, пупом и ногами.
На ней шорты короткие, показывающие форму ягодиц, и маечка, едва прикрывающая бюст. Колыхающийся в такт тряпке, которой она водит по стеклопакету.
«Всю грязь размазала по стеклу, после нее перемывать надо будет», — поморщился мужчина.
Своей внешностью, Прошкина сильно уступала Виктории. Хоть и была чуть младше.
Вика высокая и сухопарая, с мелкими чертами лица. Блондинка натуральная.
Эта же, словно топором вытесана. Топором, находившемся в руках неумелого дровосека.
Глаза у нее в пол-лица, подведены черной подводкой, которая стекает в углах глаз. Само лицо круглое словно полная луна и блестит сальными пробками. Его венчает нос картошкой. Волосы русые. Натуральный цвет виднеется в корнях, остальные же локоны выжжены в неопрятный желтый цвет.
Не увидел в ней сексуальной привлекательности Ведерников. Захотелось отмыть женщину, от ее потекшей краски на лице. Или вообще отвернуть, чтобы не лицезреть.
А та уже бросила тряпку там же на окне и побежала в кухню, сверкая ляжками.
— Идите ужинать! Я вам картошку отварила, — закричала она оттуда. — С грибами!
***
У него заурчало в желудке почти сразу же. Но будучи человеком трезвых взглядов, он не спешил утолять голод, несмотря на то что находился вообще то в своем доме.
Он прошел в кухню и потребовал объяснений у незваной гостьи:
— Позвольте узнать, что вы делаете в моем доме?
Женщина улыбнулась ему. С улыбкой она стала выглядеть чуть милее:
— Меня Марина Яковлевна попросила помочь. Она себя чувствует нездоровой сегодня.
— Какие же пустяки, не стоило, — возмутился хозяин дома, — Я бы сам приготовил ужин.
— А я полы у вас мыла сегодня, в углах пыль. И в шкафу вещи рассортировала, — поторопилась пояснить Фрида.
— Это еще зачем надо было?
Кирилл начал сердиться.
— Спасибо конечно, можете идти, — попросил он.
Он не мог выносить в доме чужих людей. А уж ужинать тем более.
Он слушал вздохи Фриды, ее жалкие попытки обратить его внимание на себя и стоял у двери, ожидая ее выхода. А когда та вышла, сразу же закрыл дверь на крючок.
Не дурак, понял, что мать постаралась привести в его дом женщину, с целью женить. Недаром намедни причитала, что хочет внучку теперь понянчить, раз внука-Витьки ее лишили.
Уходя на работу закрыл дверь на замок тоже впервые. И подумал еще, что нужно новый замок купить, чтоб мать тоже не смогла открыть дверь.
Но все его старания пошли насмарку, потому что сговор двух баб: матери и Фриды Прошкиной, таки привели его к «отношениям» с Фридой.
Прошкина повела себя крайне профессионально. По красоте сделала, как сейчас принято говорить: подкараулила мужчину, когда он вернулся в пьяном виде, а наутро уже делила с ним постель, ликуя:
— Что тебе приготовить на завтрак, милый?
***
На все попытки Ведерникова «слиться» с нежеланных, и ненужных ему отношений, Прошкина прикидывалась непонятливой, и временами глухой.
Приходила, готовила ему еду, оставалась на ночь.
А Ведерников ведь не железный? Если дама сама настаивает, почему он должен быть против?
В конце-концов, он ни-че-го ей не обещал, с этим вот строго!
Пока его все устраивало.
Но! Когда Фрида пронесла в его дом свои халат, пеньюар, тапочки, массажную расческу и комплект бигудей, которые она кстати говоря, бесяво кипятила утрами в маленькой кастрюльке, что с точки зрения Кирилла выглядело очень неприятно и негигиенично… Мужчина сразу же насторожился: никак Прошкина взялась отвоевывать в его доме место для себя?
Ох и нехороший знак, придется держать ухо востро.
Вследствие чего он не ленился собирать и складывать в большой яркий красивый пакет, прикупленный им специально для сих целей, все вещи дамочки.
И ставить этот пакет у входной двери, деликатно намекая, чтоб мол, не приживалась тут.
***
Дальше — больше. Прошкина стала приходить не одна, а с дочерью, пятилетней Ирочкой.
Облюбовала для нее раскладное кресло в зале, туда и укладывала спать в девять вечера.
Ведерников очень нервничал.
А когда Прошкина заикнулась о том, что желает родить сына, в пока еще молодые свои годы, мужчина принял решение выпроваживать наглую дамочку из дома. Следующим днем он спутал все планы Прошкиной, предварительно заперев дом на новый замок и сев на междугородний автобус, уехав в город.
Пробыл в городе все свои выходные дни и вернулся, надеясь что Прошкины уже поотвыкли за эти пару дней от походов в его дом.
Каково же было его удивление, когда он увидел свет в окнах, а в доме обнаружил Прошкиных: Фриду, ее дочь Ирочку, а впридачу мамашу Фриды, Валентину Никитичну (его бывшую когда-то, между прочим, учительницу).
Все трое на него смотрели строго.
— Ты где шлялся? — поинтересовалась Фрида.
— Ну здрасте приехали, — растерялся Ведерников. — Что за сборище в моем доме? Ты что, замок снесла, Фрида? Это знаешь ли, противозаконное действие. Ведь ты мне никто.
— Я снесла, — вошла в дом мать Ведерникова. — Починишь, не переломишься. — Я лучше знаю, что нужно делать, сын. До каких пор ты будешь причинять сильные душевные волнения Фридочке?
— Я?
Кирилл искренне удивился:
— Вот это новость. Какие же?
Фрида выразила лицом всю палитру чувств и схватилась за сердце, а Марина Яковлевна принялась отчитывать Кирилла:
— Фрида заботится о тебе, сын, и любит тебя. Где еще ты найдешь такую женщину? Она так много для тебя сделала, а ты совершенно не ценишь. Кабы не Фрида, ходил бы голодным и необстиранным. Я считаю, что ты должен повести себя порядочно и жениться.
Кирилл честно выслушал мать, а затем высказался, эмоционально жестикулируя:
— Почему я должен жениться? Я что, просил ее лезть в мою жизнь? Я может быть, ходил за ней кругами, умоляя прийти ко мне домой? Нет! Или может быть ухаживал, дарил цветы, добивался? Тоже нет. Я не просил ходить в мой дом, не просил готовить. Я не готов жениться, и нет планов таких! Извините, если обидел чем. Я никого тут не держу.
***
Прошкиных не было целых три дня и Ведерников было вздохнул свободнее, улыбнувшись.
Неужели он скинул с воза ненужный балласт в виде Фриды? Какое же счастье.
…Но Фрида заявилась к нему, молча.
Приготовила еду, пока он был на работе, встретила его молча, с осуждением в глазах.
А когда он поужинал, собрала остатки ужина в баночки, и гремя банками, ушла, не попрощавшись.
Ведерников остался в легком недоумении:
— Что это черт возьми было?
А когда недосчитался палки колбасы в холодильнике, пакета с апельсинами и большого флакона моющего средства для мытья посуды, сделал выводы.
«Прошкина решила, что с паршивой овцы хоть шерсти клок. До чего же мерзкая женщина. Пожалуй, я больше не желаю ее видеть в своем доме.»
Он опять сменил замки, которые снова были снесены тем же вечером.
Прошкина нажарила таз пирожков с печенью, которую на днях купил у мясника Кирилл. Воспользовавшись мукой, маслом из припасов Кирилла, конечно же.
Оставила для Кирилла ровно шесть пирожков, остальное сгребла в свою торбу и ушла. С ней же пропал большой пакет хорошего стирального порошка.
— Да что происходит? — возмутился Ведерников.
В этот раз он не поскупился, съездил в город и заказал хорошие входные сейф-двери.
Спрятал все лишние комплекты ключей, и сколько не просила мать, не дал ей ключи.
Теперь он возвращался домой, где никого не было, сразу же закрывался изнутри и не открывал на стук.
Прошкина оказалась настырной и наглой особой: стучала часами напролет, стоя на крыльце, в его дверь, несколько дней.
Потом походы ее прекратились, но он получил от нее совет, столкнувшись на улице:
— Зря ты ключи от дома матери своей не дал. А вдруг пожар случится, что ты будешь потом делать, где жить?
— Где-нибудь, — заявил Кирилл, — то не твоя забота, не у тебя точно!
Он понял намек и сразу-же поехал снова в город. Вернулся с комплектом видеонаблюдения, и оснастил камерами весь периметр дома.
Теперь он был спокоен за свое имущество и за свою неприкосновенность.
Но долго еще выслушивал нелестные замечания матери в свой адрес.
Марина Яковлевна бушевала:
— Ты опозорил меня перед соседями и Прошкиными, сын. Как мне смотреть людям в глаза? У Фриды нервное потрясение из-за тебя, со мной даже не здоровается теперь, считает меня виноватой. Убыло бы от тебя, если б женился?
Кирилл изо всех сил старался оставаться хладнокровным и незаинтересованным в разговоре. Но когда пошел второй час родительских нравоучений, не выдержал:
— Я ее не люблю, мать! Я до сих пор жду Викторию! Я ради нее строил этот дом, и ради собственного сына тоже!
— И ты согласен чтобы эта городская фифа унижала тебя, ставя условия?
— Пусть лучше будет Вика, которая жаждет лучших условий жизни. Чем бедолага Фрида, у которой нет денег на парикмахера. И нет денег на еду, стиральный порошок. С чего ты вообще взяла, что мне нужно жениться?
Тут Марина Яковлевна выдала все начистоту:
— Мне нужна новая невестка! От которой в будущем я получу досмотр и беспечную старость, сын! Почему ты думаешь только о себе? Ты должен подумать о своих стареньких родителях! Для себя ты уже пожил, родил сына. В этот раз подумай о нас!
Интересный поворот, удивился Кирилл.
— Не переживайте за свою старость, мам. Я найму для вас сиделку, если понадобится, только не приводи больше Прошкину, и ей подобных девиц. Я не хочу. Я сам позабочусь о своей личной жизни!
***
Еще долго на него наседали мать с Прошкиной, кричали взахлеб с двух сторон: ты должен, должен, должен…
Невозмутимо гнул свою линию Ведерников.
Он был тверд и стоял на своем до тех пор, пока женщины не отступились.
Довольно быстро Фрида нашла себе нового мужчину и переключилась на него. Вышла замуж за другого мужчину и Вика, бывшая супруга.
А Витька, сын, достаточно уже повзрослел, чтобы настаивать на том, что он хочет жить в селе, с отцом, а не с новым отчимом.
И своего добился ведь. Кирилл забрал сына жить к себе, чему был несказанно рад.
«В меня пошел, упрямый как я, от своего не отступится!»
А что женщины? Их кругом много, встретится и достойнейшая.