— В смысле, ты хочешь развода? — отвлекся от телефона Виктор после слов жены. — Мы в браке тридцать три года живем, двое детей вырастили, сейчас внуки подрастают.
— Да, но пятьдесят шесть лет ещё не конец жизни, — отвечала Алла. — Я устала, хочу просто пожить для себя, не для кого-то.
— Значит ты из милости все эти годы жила для нас, а теперь вдруг решила всё изменить? — не понимал мужчина.
— Имею полное право и беру на себя такую ответственность, — продолжала она. — Наш дом оформлен на меня и строили его ещё мои родители. Дача и автомобиль остаются тебе.
— Надо же, какая честь, — нервно начал расхаживать по комнате Виктор. — С царского плеча мне перепадает такое счастье.
— У нас взрослые дочь и сын, поэтому в итоге всё им останется, — продолжала Алла. — Мы же люди цивилизованные, поэтому просто разведёмся, и ты переедешь.
Виктор с психами выбежал из дома и отправился в ближайший парк, начав обрывать телефоны детям.
— Мама, папа говорит правду? — с испугом влетела в комнату через час Оксана. — Что случилось? Ты обиделась на него? Так не первый раз ругаетесь и ещё обязательно помиритесь.
— Мы не ссорились, но я так решила и имею на это право, — спокойно отвечала Алла. — Так всем будет лучше, не понимаю причины такого беспокойства. Вы с братом уже взрослые, свои семьи имеете и вообще перемен не заметите. Мы с отцом будем жить раздельно, но вы не перестаете от этого быть нашими детьми.
— Ты чего-то не договариваешь, и я обязательно узнаю, — нервничала девушка. — Ещё сейчас Косте позвоню.
— Ну, отец мне уже всё рассказал, — не особенно заинтересованно отвечал Костя сестре. – Думаю, нам не стоит туда вмешиваться и пусть родители сами разберутся.
— Ты, правда, не понимаешь, что им просто скучно стало, а в итоге нам все нервы вытреплют? — не сдавалась Оксана.
— А ты не предполагала, что они действительно не хотят жить вместе и имеют на это полное право, — отбивался Костя. — Если ты забыла, я со своей первой женой тоже развёлся и ничего страшного не случилось.
— Так вы с Инной жили вместе всего два года, ничего общего не было и я до сих пор не понимаю, как ты на ней женился, — не сдавалась сестра. – А родители не молодеют, так хотя бы друг за другом присматривают, а вдруг что случится, нам придётся вписываться.
— Так и скажи, что ты больше о себе переживаешь, чем о них, — сердился Костя. — Я точно не стану вмешиваться и тебе не советую.
Оксана сдаваться не собиралась, матери на мозг капала, только она отказывалась решение своё менять. Алла давно настроилась на начало новой жизни, и в ней не было места уже почти бывшему мужу.
— Давай не будем дальше друг другу нервы трепать, — просила она Виктора спустя две недели разборок и попыток решить всё разговорами.
— То есть это твое окончательное решение, и ты настроена категорично? — уточнил Виктор.
— Перевези свои вещи в ближайшие пару дней, — просила Алла. — Я останусь сегодня после работы ночевать у дочери, а ты сможешь спокойно всё собрать и на дачу отвезти.
Виктор не стал отвечать и ушёл из дома, громко хлопнув дверью на прощание. Алле тоже было непросто переживать происходящее, но она уже всё давно решила, и не собиралась ничего менять. Женщина и так корила себя за долгое терпение, а теперь казалось самое время для крутых перемен.
— Но как ты сама будешь справляться с элементарными бытовыми сложностями? — не понимала Оксана.
— Так мне много не нужно, — оправдывалась Алла. — В доме недавно ремонт сделали, и на мой век хватит, а потом вы с Костей сами будете распоряжаться здесь.
— Но на склоне лет элементарно одной в большом доме находиться может быть скучно, — бунтовала Оксана.
— В эпоху интернета и телевидения это перестало быть проблемой, — настаивала на своем Алла.
Сын не вмешивался в отношения родителей, зять держался стороны, Оксана металась между обоими родителями. А Алла мечтала вернуться в тишину своего дома и остаться в ней на некоторое время. Все пугали и страшили одиночеством, а ей оно казалось спасением и возможностью отдохнуть от всего. Она возвращалась от дочери в надежде, что там уже нет Виктора. Его и не было, а вот сам дом напоминал поле после ледового побоища.
— А ты думала я за столько лет жизни и вложенного труда всё оставлю тебе просто так? — злобно высказывался по телефону Виктор.
— Ты разбил плитку, сделанную в прошлом году, вырвал встроенную мебель и даже вспорол кресла, — пыталась не плакать Алла. — Зачем?
— Если ты решила в дом другого мужика привести, пусть он всё и делает тебе, — орал Виктор. — Или ты думала, что я вам перинку мягкую постелю и со стороны любоваться вашим счастьем буду?
— Но ты мог просто забрать мебель или потребовать с меня выплату за ремонт, — не понимала Алла. — Неужели после стольких лет жизни в тебе столько злости, что решил превратить мой дом в ужас?
— Ну, ты же после стольких лет выставила меня на улицу, так что не имеешь никакого права мне упрёки предъявлять, — орал Виктор.
Он бросил трубку, а Алла села на уцелевшую табуретку и заплакала, первый раз за долгое время. Она очень любила этот дом, который казался ей напоминанием о родителях. Недавно только в нём закончили ремонт, большая часть которого была сделана на её средства. Виктор всё умел делать, но ничего не хотел. Ему всегда не нравилось то, что дом принадлежит жене, а он вроде как на птичьих правах там живёт. Не однократно мужчина поднимал вопрос о переделке права собственности, только Алла выступала против. Она все годы супружеской жизни надеялась увидеть от Виктора хотя бы немного понимания и заботы, а он заботился только о себе.
Сначала она много плакала и переживала, потом стала каменной и перед выходом на пенсию решила круто изменить жизнь. Собиралась радоваться общению с детьми и внуками, но не тащить на себе этот чемодан без ручки. Она знала об изменах мужа, но молчала и создавала образ счастливой семьи ради детей. Теперь они были взрослыми и самостоятельными, ставший чужим мужчина только раздражал, и она решила всё изменить в столь не юном возрасте.
— Мне нужна ваша с Костей помощь, — набрала Алла дочь, стараясь унять дрожь в голосе.
— А я предупреждала, что без отца будет трудно, — ворчала Оксана. — Сейчас бы вдвоем справились с проблемой, и всё было бы хорошо.
Не хотелось Алле рассказывать, что всё это время она тащила на себе всё, а Виктор потребительски относился к жизни. Она слова против него детям и внукам никогда не говорила. Так и осталась ждать их, сидя на неудобной табуретке.
— В доме были грабители? — сразу предположил с порога Костя.
— Ваш отец оставил напоминание о нашей совместной жизни, — вытирала слёзы Алла. — Если думаете, что я вру, можете сами ему позвонить и всё узнать.
— Мебель была хорошая, в ванной всю плитку придётся менять, кресла однозначно не подлежат ремонту, — рассматривал все Костя. — Вот это, конечно, батя дал жару.
— Мы обязательно с ним поговорим, — пыталась сглаживать углы Оксана. — Может отец сильно расстроился из-за развода и в порыве гнева с собой не справился.
— Таким образом он мог и человека рубануть, — не понимал сестру Костя.
— Не говори глупости, — бесилась Оксана. — Сейчас нужно привести дом в порядок, потом поможем матери с ремонтом, позже решим, как дальше быть.
Алла всегда молча терпела, когда Виктор её обижал изменами и равнодушием, а сейчас безустанно болело в груди. Она просто мечтала о свободе и уединении в своем гнёздышке, а теперь оно было разрушено. Сын с невесткой привезли временно свои старые кресла, зять положил новую плитку и помог купить ванную. Без встроенной мебели на кухне пока что казалось вполне возможно обойтись. Не материальный урон беспокоил Аллу, а подлость человека единственным грехом перед которым было её желание освободиться и пожить для себя.
— Значит, я всё правильно сделала, нужно было только раньше на это решиться и не рубить собаке хвост частями, — говорила она отражению в зеркале. — А дом я восстановлю, пусть он будет не такой модный и технологичный, как был после ремонта. Зато это будет только моя территория, и проникать в неё будет позволено только детям и внукам.
Алле казалось, что она чувствует боль растерзанного дома, поэтому пыталась лечить его раны. Много работала, потихоньку ремонт делала заново и просто училась жить с нуля, сама, одна, в своём любимом доме.