Вот и дожил Егор до шестидесяти восьми лет, уже соседи его называют просто по отчеству – Семеныч. А он и не против, ну Семеныч, так Семеныч. Три года, как остался один, похоронил свою Зинаиду. Не думал и не гадал, что к старости останется в одиночестве. Правда еще не старость, но уже маячит где-то впереди.
Жил в небольшом поселке в своем доме, его он строил сам. Оба сына давно выпорхнули из дома и живут уже своими семьями, но в разных городах и далеко от отца. Семеныч скучает по ним, созваниваются, держат отца на контроле — не приболел ли, может в чем-то нуждается. А он неизменно отвечает и тому и другому сыну:
— Все у меня нормально. Здоровье в порядке, поесть и надеть есть что. Пенсию получаю. Только одиноко, скучно, особенно осенью и зимой.
— Так найди себе женщину, чтобы не было скучно, — предлагал старший сын, да и младший поддерживал эту идею.
— Э-эх, разве это простое дело найти женщину в моем возрасте, да по душе. Но прислушаюсь к вашим советам, — обещал он сыновьям, а сам все думал над этой темой.
Конечно свежа еще в памяти боль о преждевременном уходе жены. Уж очень она болела в последний год. Зинаида была примерной женой. В молодости жили в соседних деревнях. Деревня Зинаиды была большая и клуб там был, а деревня Егора – маленькая, давно начали оттуда люди уезжать, и как-то незаметно, но не стало этой деревни совсем. Сейчас только лес там и высоченная трава.
У матери Егора любимая песня была: «Позарастали стежки-дорожки, где проходили милого ножки. Позарастали мхом и травою, где мы гуляли милый с тобою…».
Он часто слышал эту песню от неё. А когда познакомился с Зиночкой из соседней деревни и бегал туда к ней на свидания по тропинкам и стежкам, у него в голове все время крутились слова этой песни. А потом еще и оказалось, что Зина тоже очень любила эту песню. Вот и на протяжении всей жизни напевала жена эти слова.
А как они пели её вместе с матерю Егора, когда он женился на ней и привез её в свой дом. У матери был очень красивый голос, да и Зинаида почти не уступала ей в этом. В деревне все заслушивались, когда они, выйдя вечером во двор и сидя под окном на скамейке пели песню.
— Да, было время, — часто вспоминал Семеныч свою жену. – Сколько в жизни у нас было хорошего, жена не скандальная, уступчивая, да и я не давил на неё. Жили хорошо и дружно.
Потом уехали сюда в поселок, работы в деревне не было, да и все стали уезжать. Построил Егор сам добротный дом, руки растут откуда надо, да и работал всю жизнь по строительству.
— Жить бы, да жить еще моей Зинаиде, ведь не старая еще была и моложе меня на три года. А вот привязалась какая-то болезнь к ней, не смогли справиться, — рассуждал сам с собой, вспоминая долгими вечерами жену. – Правильно говорят сыновья, с женщиной мне нужно познакомиться. Одиночество наваливается, иногда невыносимо тяжело.
Семеныч не имел вредных привычек. Другой бы с горя мог напиться, а может и того хуже, пил бы постоянно. Но не он. Стариком он себя не считал, как его сосед Миха. Тому шестьдесят пять, а он выглядел на все восемьдесят, а все из-за того, что всю жизнь пил беспробудно. Он и сам уже считает себя стариком, сгорбился, кряхтит, еле шаркает ногами.
А Семеныч выглядит орлом. Ведет здоровый образ жизни, не пьет, не курит, даже каждое утро обливается холодной водой у себя во дворе и летом и зимой. Проснется утром, а ведро воды уже с вечера стоит на крыльце. Зимой правда может и замерзнуть вода, но он пробивает лед, так и обливается, только ледышки покалывают кожу. А потом в дом забегает, так и начинается его каждый день.
Без жены пришлось научиться всем премудростям женской работы по дому. Научился готовить, стирать, убирать. У него даже коза Зойка есть, сам её доит и умеет делать козий сыр из молока.
Соседка Тамара часто заходит к нему, особенно когда её муж рыбы много наловит, несет она Семенычу. Надоела ей эта рыба, а муж все ходит и ходит на рыбалку.
— Тамара, ты уже и меня закормила рыбой, не хочу я. Да и мороки с ней, чисть надо, тащи вон к Михе, жена его возьмет. Иной раз наверное, и поесть у них нечего, Миха почти никогда и не работал, пенсия мизерная у него, живут неважно, — отказывался от рыбы он на этот раз, когда соседка вновь пришла с рыбой.
— Ладно Семеныч, ну не хочешь, как хочешь, и то правда отнесу-ка я к тем соседям.
Уже дошла да калитки Тамара и вдруг резко развернувшись, подошла к Семенычу, он все еще стоял на крыльце
— Слушай сосед, давай я тебя познакомлю с моей родственницей, правда она дальняя, да и то по мужу. А что, хорошая баба, хозяйственная, хваткая. Она как-то приезжала к нам в гости и тебя заприметила, только вот первой неудобно к тебе подойти, а живет она в Архиповке, ну ты знаешь где. За нашим поселком на разъезде, тоже свой дом, но уж рушится, мужика то давно нет.
Семеныч топтался с ноги на ногу, потому подумав сказал:
— Ну что ж, Тамара, можно познакомиться с твоей родственницей, как зовут-то её?
— Верка её зовут, Вера.
— Ну хорошо, скажи мне заранее, когда она приедет, — согласился Семыныч.
Он решил познакомиться, пообщаться, а вдруг не придется она ему по душе. А может и наоборот, достойной окажется та Вера. Через четыре дня соседка сообщила, что Вера приедет к ним в гости.
Егор Семеныч собрался в гости к соседям. Гладко выбрит, подстрижен, в светлой свежей рубашке, надушен, да еще и небольшой подарочек прикупил. Хотелось, чтобы знакомство состоялось по всем правилам, возможно даже потом сойдутся и будут вместе доживать свой век.
Когда Семеныч вошел в дом к соседям и поздоровался, они уже сидели за столом, Тамара быстро вскочила, взяла под руку соседа:
— А вот и наш сосед Семеныч, ой, как тебя там, Егор Семеныч, — глядя на Веру сказала она, — а это Вера Ивановна.
Вера Ивановна поднялась из-за стола, Егор сразу отметил, что по комплекции она превосходит его Зинаиду, да и ладно, в конце концов при чем здесь комплекция, был бы человек хороший.
Познакомились, Тамара принесла тарелку с окрошкой Семенычу, а ему как-то неудобно было хлебать, потому что он находился под пристальным взглядом Веры. Она просто не сводила с него глаз, внимательно его рассматривала. Даже ему захотелось в какой-то момент сказать:
— Может лупу предложить, лучше рассмотришь… — но это осталось при нем, все-таки вежливый он мужчина.
Потом вдруг Вера Ивановна выдала:
— Егор, а паспорт у тебя с собой, дай-ка посмотрю.
Он удивленно поднял бровь:
— Паспорт? А зачем он, я ж в гости пришел, и как-то совсем не подумал, что у меня здесь его попросят.
Тамара с мужем тоже переглянулись
— А вдруг ты десять раз был женат или еще что…- ответила та.
— Ну я думаю, что вы уже в курсе от Тамары и ее мужа обо мне, все косточки перебрали, не так ли?
Вера Ивановна ничуть не смутилась и стала дальше задавать вопросы. Её интересовал его возраст, какие болезни у него есть, какое хозяйство, хотела посмотреть его дом и двор, а затем спросила какая у него пенсия. Она так и сказала, что больше всего её волнует размер его пенсии.
Семеныч был воспитанным мужчиной, почти на все вопросы ответил, но размер пенсии утаил, да и к чему это всем знать. Он уже в душе возмущался, что разговор сразу пошел не в то русло. Веру сразу заинтересовал его дом, хозяйство, пенсия, хоть бы для приличия вначале промолчала, а то выдай ей сразу и все.
— Я бы тоже мог задать те же вопросы, но не могу себе позволить этого. Да и пора уже заканчивать это спектакль, — подумал он и сославшись на нехватку времени, ушел.
После этого знакомства ему еще пару дней было не по себе. Тамара не приходила, ей самой было неприятно, когда Вера вдруг стала допытываться и докапываться до всего, что есть у Семеныча. Она-то думала, посидят за столом, пообщаются, муж возьмет баян, песни попоют, а тут вон оно, как вышло. Поняла, что соседу Вера не понравилась.
После этого случая Егор Семеныч решил и дальше жить один.
— Наверное, привередливый я стал, другой бы согласился сразу, Вера с виду ничего не страшная, а наоборот. Но вот это её любопытство почему-то сразу меня вывело из себя.
Прошло с полгода, забылось уже это знакомство, решил как-то летом Семеныч пойти в лес за грибами. Лес неподалеку, ходил, бродил, насобирал почти полную корзинку, решил присесть на пенек возле дороги, до дома уж недалеко, из леса даже не хотелось выходить. Такая красота и тишина вокруг.
Вдруг он прислушался, где-то неподалеку услышал женский голос: «Позарастали стежки-дорожки, где проходили милого ножки…» Голос был нежный и грудной, песня словно лилась, он напрягся и в этот момент увидел, как из леса на дорогу вышла немолодая женщина с небольшой корзинкой, полной грибов. Он заслушался, а она его не замечала, продолжала петь.
— Ой, — вдруг остановилась она, и корзинка чуть не выпала у неё из рук. – Ой, как я напугалась, вроде бы никого здесь не было…
— Добрый день, — вставая, сказал Семеныч, — а я тоже только вышел из леса и заслушался, как красиво вы поете, кстати это моя любимая песня.
Он подошел поближе к женщине, миловидной и привлекательной, годы её не испортили, когда она улыбалась её морщинки словно тоже весело улыбались. Он отметил, что она возможно года на три-четыре моложе его.
— Семеныч, ой простите, Егор Семеныч.
— А я Варвара, Варвара Михайловна, но лучше просто Варя, — ответила она, улыбаясь доброй улыбкой.
— А я вас раньше здесь не встречал. Вы не боитесь одна ходить в незнакомый лес?
— Да какой же незнакомый, я выросла здесь и в детстве с девчонками бегали в лес за ягодами и грибами. Живу я здесь уже около года с отцом. Мама моя умерла давно, отец болеет, вот и пришлось мне переехать сюда. Там в городе меня ничего не держит, квартиру дочке с мужем оставила, а сама вот здесь живу, и решила доживать в родных местах. Я всегда скучала по этим местам.
Вечером Семеныч приоделся и направился по адресу, где живет Варвара. Она поджидала его, хотя и не договаривались. Оба сердцем поняли, что встретили родственные души. Долго гуляли за поселком. С тех пор и встречались, ходили друг к другу в гости, Семеныч помогал с мужскими делами Варваре, дрова колол, убирал в сарай, воду из колодца приносил. Отец её лежал, очень был плох и через месяц его не стало.
Уговорил Семеныч перебраться Варвару к нему в дом, её-то дом обветшал. Даже предложил руку и сердце, а она обещала подумать. И вдруг Тамара с мужем услышали со двора соседа песню: «Позарастали стежки-дорожки…». Тамара даже вздрогнула от неожиданности и подбежала к его калитке, уж очень странным ей показалось, что любимая песня Зинаиды доносилась со двора Семеныча.
Увидела, как Семеныч с Варварой сидели на скамейке у крыльца, и симпатичная женщина выводила песню, а он ей подпевал.
— Вот ведь где-то Семеныч её нашел… Не иначе судьба… Ишь как выводят.
Конечно она вошла к ним во двор, а как же, должна же Тамара познакомиться с такой певучей и жизнерадостной новой соседкой.