Девятнадцатилетняя Нина решила бросить работу на ферме и отправиться в город, попытать легкого счастья. Было это как раз перед перестройкой — время наступало беспокойное, смутное.
Мать уже смирилась с отъездом дочери, старший брат сказал: — Дерзай, сестренка, но если кто обидит, приеду и разберусь с обидчиком.
И только бабуля сидела и ворчала по поводу отъезда внучки: — И чего забыли в этом городу? Нешто в деревне работы вам нет? Поработала бы пяток лет на ферме и медаль дали бы, в почете была бы.
— Бабушка, мне эта ваша медаль — вот где! – отвечала Нинка. – Не нужны мне медали, я жить хочу нормально, а коров доить – не моя мечта.
(художник Terri Kelly Moyers)
В это время прибежала соседка Зоя — Нинкина подружка. Была она старше Нины на четыре года. Зоя в семнадцать лет вышла замуж, двоих детей родила, и тоже работала на ферме. Муж у нее был здоров, красив, силен, но ленив. Зойка свою семью на себе тянула.
Она обняла Нину: — Нинок, утром-то не успеем попрощаться, я рано на ферму убегаю, так что сейчас удачи тебе пожелаю.
Соседки, несмотря на разницу в возрасте, дружили с детства. Только Зоя теперь уже корнями вросла в свою деревню, в работу, в семью, так что и с места не сдвинешь. А вот Нина решилась жизнь свою поменять.
— Никого не слушай, — сказала Зоя, — все у тебя будет хорошо, ты пробивная, а главное умная. И вот еще — хочу наудачу тебе дать, — Зоя вытащила из кармана красные бусы, — возьми, они счастливые. Мне их тетя Катя подарила, которая теперь в Ленинграде живет, — помнишь, тетка моя, которая двадцать лет назад уехала так далеко учиться. А теперь все у нее хорошо: и образование есть, и квартира, и семья, и работа хорошая. Только я этим подарком не воспользовалась тогда — упустила свой шанс. Помнишь, как в Генку влюбилась и замуж вышла. Так что никакой город мне теперь не светит. А ты бери бусы-то, они удачу притягивают.
Нина чуть не расплакалась от подарка, обняла Зою и обещала писать и приезжать.
В городе Нинка вышла у трикотажной фабрики. Прямо на остановке висели объявления, что на «трикотажку» требуются работники. Нина подошла к проходной с чемоданом, посмотрела на территорию, по которой то и дело сновали молоденькие девчонки в ситцевых платочках и синих халатах.
— Нет, — подумала она, — не хочу вот так в платочке у станка стоять, не мое это. Хоть и общежитие дают, но не пойду, не для этого ехала, чтобы ферму на фабрику сменить.
И она с чемоданом заявилась к родному дядьке. Дядя Петя принял радушно, сказав, что времянка свободна. Тетя Маша – его жена – была не столь рада приезду племянницы мужа, но эмоции сдержать удалось: не в доме ведь будет жить, а во времянке.
По поводу работы Нинка сообразила уже на другой день. Деньги у нее с собой были, поэтому она пошла на курсы парикмахеров. Каким образом, устроится ее жизнь в будущем, благодаря этой профессии, не знала. Но почему-то захотелось именно в парикмахеры. В деревне, между прочим, она брата всегда подстригала, а подружкам на свадьбы прически делала.
Устроилась Нинка в парикмахерскую, которая считалась престижной в городе. Сначала ученицей была, но опыта набралась быстро, стала самостоятельно работать, появились постоянные клиенты.
Как-то пришел в салон высокий, седовласый мужчина лет пятидесяти и сел в свободное кресло Нины. Клиент выглядел радушным, но по внешнему виду не скажешь, что простой. Нина принялась аккуратно подстригать, ловко орудуя инструментами.
— Бусы у вас симпатичные, — улыбнувшись, сказал клиент.
Нина увидела в зеркале, как на нее смотрели красивые, но грустные глаза немолодого незнакомца.
— Как зовут тебя? – спросил он.
— Нина.
Как начались их встречи, Нина и сама понять не могла. Владислав Иннокентьевич был намного лет старше ее, был он директором одного крупного предприятия в городе. Но Нина его должность спокойно воспринимала: он был интересен как человек, как друг.
Началась перестройка, на предприятиях была настоящая чехарда, и непонятно было, как жить дальше. Владислав вдруг предложил Нине помощь. Финансовую помощь. Она растерялась и подумала, что откупиться хочет.
— Возьми и распорядись с умом, — посоветовал он, — ты толковая, пробьешься. А теперь прощай, я сам позвоню.
Но не позвонил. И только из газет Нина узнала, что Владислав Иннокентьевич умер.
Она могла бы истратить приличную сумму от своего покровителя на богатые шубы, путешествия, или даже купить комнату в общежитии, а если взять кредит, то и квартиру. Но Нина приняла неожиданное решение: она объединилась со своей напарницей и открыла собственный небольшой салон. Правда, выручку надо делить на двоих.
Через год Нина поняла, что напарница делиться не любит, поэтому вовремя предложила мирно разойтись. И вскоре открыла уже свой салон красоты — небольшой, но зато делить доходы на двоих не надо.
___________
Через пятнадцать лет у Нины Анатольевны была уже сеть салонов в городе. Для своей деревенской родни она стала на какое-то время «кормилицей». Не забывала и свою подружку Зою: всегда подарки ей и детям привозила, деньгами помогала.
Однажды приехала Нина на юбилей к брату. После шумного застолья уселись две подружки в уголке и стали прошлое вспоминать.
– Вот видишь, Нинок, бусы-то мои помогли тебе, — напомнила о своем подарке Зоя, — удачу принесли, вон ты какая успешная мадам стала.
Нина взяла ломтик яблока, откусила и, прожевав, сказала, как будто решившись на что-то важное: — Случая не было с тобой поделиться, все суета какая-то при встрече. Но сейчас, так и быть, скажу.
Нина рассказала Зое, как много лет назад познакомилась с Владиславом Иннокентьевичем, как недолго и не часто встречалась с ним, и как дал он ей в последнюю встречу денег — «премию» что ли выписал. Вот эти деньги и вложила она в дело.
— Так что не знаю, может, и бусы твои помогли, — закончила свой рассказ Нина.
Зоя переменилась в лице, медленно поднялась из-за стола: — Вот, значит, ты какой «счастливый билет» вытянула! Не думала, что ты такая…
— Какая?
— Продажная! Вот какая! – Презрительно сказала Зоя. А потом пошла к выходу, не обернувшись.
Плакать Нине не хотелось. И почему-то не было сожаления, что рассказала, — видимо, нужен был этот момент истины. Единственное, о чем сожалела Нина, так это то, что оберегала и родственников, и Зою от неприятных новостей.
Все думали, что просто повезло ей, и она так раскрутилась. Но никто не знал, как тяжко было поднимать свое дело, как сделала она глупость и связалась с Олегом, который обещал жениться, а сам только деньги с нее тянул. А когда его выгнала, то он первым из рэкетиров стал требовать с нее деньги. И это она все пережила.
А потом уже безошибочно выбрала себе в мужья неприметного, но надежного Володю — своего ровесника, который стал отцом ее детям.
Ничего этого ни мать, ни брат, ни подруга Зоя не знали. Она оберегала близких от плохих новостей, все эти годы помогала им, делясь, порой, куском хлеба.
На другой день Нина пришла к Зое домой, достала из кармана те самые красные бусы: — На вот, возьми, пусть и тебе счастье принесут. Только на шее носить – не поможет, к голове прикладывай — вдруг ума прибавится. Пойми ты, только на одни бусы надеяться — удачи не видать.
Зоя покраснела, то ли от злости, то ли от стыда. За эту ночь она многое передумала, вспомнила, как давала Нина не раз и ей денег, как помогла, когда сына на операцию положили. Понимала, что не стоило так жестко отвечать на признание подруги. Но неудачная семейная жизнь подстегнула: мужа-лодыря и пьяницу Зоя давно выгнала, живет одна теперь с детьми. Может поэтому успех Нинки, как ком в горле.
Разошлись они тогда все же по мирному, хоть и не обнялись на прощание, как раньше.
Через год Зоя обратилась к Нине за помощью: дочка в медучилище поступать решила, общежитие дадут, но на первое время остановиться негде. И Нина без упреков и без обид согласилась с радостью. Ну, а что, почему бы не помочь… она ведь, как считают деревенские, в свое время «счастливый билет» вытянула.