Матвейка лежал и плакал. Он хотел есть. А еще ему было очень сыро и поэтому холодно. Еще совсем недавно он был защищен. Ему было тепло и спокойно. А потом он родился. И остался совершенно один. Время от времени его брали жесткие холодные руки, меняли мокрые пеленки на сухие, клали на бок и совали в рот соску, из которой поступала жиденькая смесь.
Притупив голод, Матвейка засыпал и просыпался от того, что снова был мокрый и замерзший. Несмотря на свое еще совсем маленькое присутствие в этом мире, он понимал, что что-то пошло не так — он не должен был быть один. А еще он понимал, что между появлением жестких, холодных рук проходит определенное время. И плач не плач — раньше оно не наступит. Но он все равно плакал. Просто потому, что больше пока ничего не мог поделать.
Яндекс.Картинки
-Маришка, привет! А ты с кем оставила-то? — навстречу Марине шла ее соседка, баба Галя.
-С медсестрой, — буркнула Марина и поспешила прочь от старушки.
-Как это с медсестрой? — не понимая только что услышанное, бабушка Галя остановилась посреди улицы. — Откуда у нас здесь медсестры? А ну погодь!
Старушка кинулась догонять девушку.
-Мариш, с какой медсестрой-то?
-С обычной! В роддоме я его оставила! Не нужен он мне! — закричала Маринка. — Отстань, баб Галь!
-Да ты никак с ума сошла, девка! — всплеснула руками старушка. — Родное дите! Чужим людям!
Маринка хотела накричать на соседку, но вовремя опомнилась: бабушка Галя всегда ее выручала. Кормила, когда мать все пропивала и дома даже крошки хлеба не было, пускала переночевать, когда очередной мамкин ухажер начинал буянить. Маринка даже время от времени жила у нее.
Бабушка Галя единственная, кто не осудил девушку, когда она забеременела от однокурсника, а тот, испугавшись, ее бросил. Она же и отговорила ее сделать аборт, убедив, что Маришка после него может остаться бесплодной. Маришка тогда и решила, что оставит ребенка в доме малютки.
За время беременности она свыклась с ребенком внутри себя. Даже начала разговаривать с ним, поглаживая себя по животу. Смеялась, когда малыш начал пинаться. Но болезненные роды вернули ее мысли к первоначальному плану. Ребенок был оставлен на попечении государства.
-А ну, айда ко мне! — бабушка Галя взяла Марину за руку. — Я пирог спекла, молока у Катерины специально для тебя взяла. Думала, буду твои силы молочком восстанавливать. А ты… Вона как!
Маринка послушно поплелась за старушкой.
-Баб Галь, ну куда он мне? На что я его буду растить? Я не работаю, учусь, денег у меня нет, — оправдывалась девушка.
-А ему какого? Он ведь не просил себя рожать! Ему сейчас в сто раз хуже: он ничего не может! Лежит сейчас, бедненький, в мокрых пеленках и плачет! Там ведь все по часам — хоть заревись! Неужели тебе собственную кровиночку не жалко? Он-то в чем виноват?
-Баб Галь! Ну что ты мне душу-то рвешь? Чего ты от меня хочешь?
-Я хочу, чтобы ты в ум вошла! Тебе самой-то нравится всю жизнь никому ненужной быть? Ты всю жизнь, как былинка в поле росла — неприкаянная, необласканная… Неужели ты такой жизни своему дитю хочешь?
-У меня ты была, баб Галь, — улыбнулась сквозь выступившие слезы Марина.
-Во-во! А у него кто? Ни-ко-го!
Маринка разревелась.
-Вобщем иди и забирай назад своего малыша! Кого родила-то?
-Мальчика-а-а..
-Вот! Иди и забирай! Принесешь ко мне! Будете жить у меня! Вместе, как-нибудь, вырастим — не хуже других! У меня от внуков много какой одежки осталось — есть во что пацана нарядить! Я и посижу иной раз, пока ты учиться будешь! Давай! Иди!
Яндекс.Картинки
Матвейка снова проснулся от холода. Ему опять было мокро и хотелось кушать. Стояла тишина. Значит еще рано. И плакать бесполезно. Но очень хотелось. Неожиданно послышались громкие голоса. Кто-то подошел к кроватке Матвейки и взял его на руки. Руки были мягкими и теплыми.
-Сыночек мой, — прошептал незнакомый, но такой родной голос. Через несколько минут Матвейка был в новой штучке, под названием памперс, новых теплых штанишках, кофточке и шапочке. Завернут в теплое одеялко и на руках, тепло которых ощущалось даже через одежду. Матвейка понял — за ним пришла мама!
__________________________________________________
Марина поправила цветы и посмотрела на фотографию улыбающейся старушки. Как давно она не была на этом кладбище!
-Ты прости меня, баб Галь, — произнесла женщина, — сама понимаешь — рождение внука отнимает много времени. У Галки, дочери, были очень тяжелые роды. Мы с мужем сильно переживали. Но, слава богу, все обошлось! Уже дома. Игорь, ее муж, такой заботливый! А ведь не хотел в ближайшие годы детей иметь! Говорил, что успеют еще! Чуть на аборт не послал! Ладно я отговорила! Теперь вот вожусь… Ну, а как? Родная ведь кровиночка!
За спиной послышались шаги. К могилке подошли двое: Матвей с супругой Ирочкой.
-Ну как тут у нас бабушка Галя? — улыбаясь, поинтересовался мужчина.
-Лежит, слушает… — ответила Марина.
-А мы вот приехали вам сказать, что ждем пополнения! — Матвей обнял супругу.
-Ну наконец-то! — обрадовалась Марина. — Баб Галь, ты слышала? Твой любимчик все-таки решил стать отцом!
Немного постояв над могилкой, они попрощались и пошли к машине. Вслед им с фотографии глядела все также улыбающаяся бабушка Галя, благодаря которой когда-то юная, потерявшаяся девчонка обрела семью и счастье.