Втайне от матери Инна приносит брату деньги, моет его квартиру, покупает продукты. Мама считает, что от этого Вася только больше спивается, и, наверное, она права. Но Инна не может иначе, и не только потому, что в прошлый раз, когда она перестала давать ему деньги, он пришел к ней в квартиру, перепугал трёхлетнего Санечку и толкнул саму Инну так, что та сломала ребро, а и потому, что знает — это она во всем виновата. Вася поэтому ее и толкнул:
— Уйди с дороги, всю жизнь мне испоганила, теперь плати за это!
И Инна платила.
Вася всегда был лучшим. С Инной мама намучилась, пока ее носила — вся покрылась гнусными гнойниками, ее постоянно рвало, так что она не набрала вес, а даже потеряла, плюс ко всему роды были тяжёлые, так что в итоге пришлось кесарить. Первые три года Инна постоянно орала и переболела всем, чем только возможно, от коклюша до гепатита.
— Ты потому такая доча хорошая, – говорила мама. – Что в детстве достаточно крови моей повыпила. Не зря я пласталась с тобой все твое детство, сейчас хоть один ребенок у меня нормальный.
Заводить второго ребенка после такого опыта мама боялась. Но на аборт было идти ещё страшнее, поэтому когда Инне исполнилось три года, ей сообщили, что у нее будет братик или сестрёнка.
— Хочу братика! – уверенно заявила Инна, и желание ее исполнилось.
Эта была идеальная беременность! Мама похорошела, аппетит у нее был прекрасный, вес набрала нормальный, и он сразу растворился, стоило ей родить. А родила мама, между прочим, сама, хотя после кесарево такое редко бывает.
Ребенком Вася тоже был идеальным: развивался по возрасту, не болел, проблем с ним не было никаких. Уже в два года у Васи обнаружился врождённый талант к музицированию, и уже с трёх лет он начал учиться играть на пианино.
Но самое главное было то, что Вася был похож на маленького бога, такой красивый, что перехватывало дыхание, а Инна была страшненькой обезьянкой. Нет, она не завидовала ни капли, она восхищалась им. Разве что когда она в первый раз влюбилась в десятом классе и была отвергнута со словами — «только не с такой страшилой, как ты!», Инна подумала, что хорошо быть как Вася, тогда все тебя будут любить. Правда, самому Васе эти все не были нужны – он уже целый год дружил с серенькой мышкой Катей, и Инна никак не могла понять, что он в ней нашел.
Удивительно, но с этой Катей он продружил до выпускного класса. Именно тогда у Инны случились первые настоящие отношения. Да какие!
Сергей был самым завидным женихом на потоке. За четыре года он перевстречался со всеми симпатичными девчонками, и, наконец, дошла очередь и до не особо симпатичных, то есть до Инны. И то ли Сергею надоело менять девушек как перчатки и захотелось стабильности, то ли Инна чем-то запала ему в душу, но с ней у него были самые длительные отношения на тот момент. Но они закончились в тот день, когда она познакомила его со своим братом и его девушкой Катей.
Между этими двумя моментально вспыхнула искра. Да какая! Уже через два дня Сергей буднично сообщил Инне, что между ними все кончено. Инна кивнула, развернулась и пошла прочь, даже не заплакала.
Объяснение Васи и Кати было куда более болезненным – Катя рыдала, Вася рыдал, умолял ее остаться, но она не могла. Никто бы не смог, когда такое притяжение, даже самый сильный магнит в мире не смог бы оторвать Катю от Сергея. Сейчас у них уже две малышки, такие же хорошенькие, как и отец, повезло девочкам.
Вася не смог примириться со своей потерей и в буквальном смысле слова преследовал Катю. Однажды, когда он пьяный подкараулил ее в подъезде, и только благодаря соседу Кате удалось вырваться, Сергей серьезно поговорил с Васей.
— Я тебе руки переломаю, – пообещал он.
И обещание свое исполнил, потому что Вася не собирался сдаваться. А что такое сломанные руки для пианиста, тем более в год поступления в консерваторию?
Никуда Вася, конечно, не поступил. И начал пить. Мать, которая к тому времени развелась с их отцом и сошлась с новым мужчиной, разменяла квартиру и отселила Васю в крошечную однушку на окраине города.
— Ты все равно замуж выходишь, будет где жить, а у меня сил нет его терпеть, да и Валентин ругается. Не переживай, я завещание на тебя напишу, не обделю тебя, – говорила ей мать.
А Инна и не переживала. Точнее, переживала, но за брата – если он один будет, совсем же сопьется.
Так оно и вышло.
И вот теперь Инна два раза в неделю трясется по два часа в душных автобусах, отмывает его квартиру от блевотины, закупает полуфабрикаты, молоко и хлеб. На тумбочке оставляет деньги на выпивку. Вася, в зависимости от степени трезвости и величины похмелья, иногда кроет ее матом, иногда включает какой-нибудь фильм, и они смотрят его вместе, как в в старые добрые времена.
Несмотря на выпивку, Вася не утратил своей привлекательности для женского пола, и время от времени какая-нибудь из них задерживается. Тогда в квартире чище, деньги идут не на пьянку, а на шторки или новый чайник, но это все ненадолго – Васю неизбежно тянет к таким же, как и он, потерянным или все потерявшим, а в последнее время так и вообще: Инна подозревает, что его девушки не из тех, кто помнит своего партнера на следующий день, и каждый раз вместе с деньгами кладет на тумбочку пачку «Durex», умоляя брата:
— Предохраняйся, пожалуйста, неизвестно какую заразу они принесут.
А потом Вася пропадает. Однажды Инна приходит, а в двери сменился замок. Она стучит, колотит в дверь, с ужасом подозревая самое страшное. Оно и случилось – квартиру у Васи отжали какие-то находчивые молодчики, и Инне советуют не соваться сюда больше, если не хочет остаться без почек.
— Мама, нужно заявить в полицию! – плачет Инна.
И мама тоже плачет, но в ее причитаниях больше не про брата, а про квартиру. Отчим крепко сжимает кулаки, так что суставы хрустят, и Инна понимает – тут ей никто не поможет.
Она ищет брата каждый день – расклеивает объявления, пишет в группы. В полицию она тоже сходила, но ей честно сказали, что надежды мало.
Через полгода, когда она уже перестала надеяться, раздается звонок в дверь. Инна, которая только-только вышла из туалета, потому что ее всё утро, не переставая, рвет, даже не смотрит в глазок. Поэтому, когда ее глаза натыкаются на изможденного и бледного Васю, она не сразу его узнает, а когда узнает, бросается обнять его и плачет.
— Погоди, – трезвым незнакомым голосом говорит ей Вася. – Не стоит меня обнимать.
Он отталкивает руки Инны, но не так, как делал это раньше, чтобы ей было больно, а осторожно и ласково.
— Ты чего? – удивляется Инна.
Вася опускается на пол, опирается головой в колени.
— Я поймал, – хрипло отвечает он, и Инна вспоминает тот последний фильм, который они смотрели вместе, про Фредди Меркьюри. И все сразу понимает.
Она садится рядом, обнимает его, гладит по макушке и шепчет на ухо утешительные слова, как делала это в детстве. Потом говорит:
— Надо позвонить маме, мы тут с ума сходили, она так обрадуется!
— Не обрадуется, – с горечью отвечает Вася. – Я уже был у нее.
— Был? И что?
— Они выгнали меня. Как только узнали, что я…
И он опять заплакал.
Вечером дома был скандал. Муж, ее понимающий и добрый муж Паша, был против того, чтобы Вася жил с ними. И не потому, что боялся заразиться, нет! Он боялся, что Вася будет пить, что он причинит вред Инне или их маленькому сыну.
Инна в ответ решительно заявляет:
— Если ты выгонишь его, я тоже уйду!
Хотя на самом деле ей некуда идти. Куда она пойдет с маленьким Сашкой и тем, кто еще только должен родиться (ну точно девочка, ибо гнойные фурункулы, как и у мамы, уже начали расползаться по всему телу), но о ком она не сказала ни маме, ни мужу, ни брату Васе.
В итоге Паша разрешает шурину переночевать. Вася благодарит их, заискивающе и жалко, так что Инне становится стыдно.
Утром брат говорит:
— Не переживайте, я не буду вас напрягать, вернусь в приют – там всех принимают, особенно таких, как я.
Паша, допивая уже третью кружку кофе, откашливается и говорит.
— Не надо никуда идти. Живи. Комната все равно свободная – твоя сестра никак не хочет мне второго ребенка родить, так что…
Инна бросается мужу на шею, шепчет ему на ухо, что он самый лучший, и что она соглашается, соглашается родить ему еще одного ребенка, а, может, даже двух. Вася опускает голову, и на его покореженные руки падают крупные капли. Маленький Саша подает ему салфетку и робко улыбается, примеривая эти новые для него слова: дядя Вася…