В жизни Гриши Сусликова всё шло наперекосяк. На работе начальство не замечало, зарплата мизерная. Даже на флакон духов «Сигнатюр» для законной супруги не было возможности отложить.
А ещё сын Федька имеется, десяти лет отроду. Ему то кеды новые подавай, то магнитофон кассетный. А это всё денег стоит.
Но самую главную печаль его жизни составляла супруга Валентина. Дня не было, чтобы она не высказала претензию.
— Вот у Клавки Пустобрёховой муж на Жигулях ездит, на работу её, как королеву привозит. А я на трамвае передвигаюсь. Как челядь какая-то. И костюмы югославские она носит, а я платья штапельные только могу себе позволить.
Потому что муж неудачный попался. Говорила мне маменька, не спеши замуж, особенно за Сусликова, очень уж он неблагонадёжный товарищ, непрезентабельный. Чистый суслик.
Но нет же, послушала речи твои сладкие, обещал счастливой сделать, и вот, слёзы теперь лью и локти грызу от отчаяния… Денег нет вечно, забыла уже, когда последний раз туфли покупала новые или помаду…
И в квартире у нас, как у пролетариев. Стол, диван и трюмо обшарпанное. А так хочется стенку польского производства, чтобы хрусталь в ней стоял, переливался от солнечных бликов. И телевизор цветной марки «Рубин», как у Клавки…
И вообще, никакого романтизму нет в нашем семейном очаге…
Григорий молчал и никак не реагировал на обидные слова супруги, только пятку шершавую почёсывал. Вот опять ей всё не так. Сидит тут, понимаешь, разглагольствует. А сама — то что сделала для улучшения материальной базы? Ничего!
Кассиром в кинотеатре работает, дурака валяет там целыми днями, о стенке да хрусталях мечтает. И зарплата поменьше его будет.
Вон в шкафу кухонном и макароны — ракушки имеются, и гречка с солью. Потрошки куриные в морозилке скрючились, и всё ей мало! Рестораны, небось, подавай, буржуйской жизни захотелось!
А то, что он, Григорий, глубоко порядочный семьянин — не ценит. И не пьющий почти. И внешность не такая уж захудалая…
С первого этажа дамочка Софа Мармеладкина часто ему лица корчит, глазами кокетливо крутит. Дворник дядя Остап говорил, что живёт она одна, в трёхкомнатной квартире, разбитная разведёнка.
А тут родная жена нос воротит. Долг супружеский исполнять соглашается только когда сын Федька уезжает к бабушке на выходные, чтобы не дай Бог не догадался, чем родители промышляют по ночам… Вот такие у неё заскоки.
— Иди мусор хоть вынеси, Гришка, расселся тут как валенок! — вывел из раздумий суровый голос Валентины.
Натянул трико с вытянутыми коленями, накинул мятую рубашку и обречённо пошёл выносить мусор.
На выходе из подъезда столкнулся с Софой, той самой разведёнкой. Надо же, только же её вспоминал, неспроста это…
— Григорий Яковлевич, доброго денёчка! Вы человек рукастый, мне так нужна ваша помощь! Полка сломалась, и срочно требуется ремонт! А кроме вас я не знаю никого, да и не внушают мне доверия остальные жильцы. То ли дело вы… Очень даже приличный и привлекательный мужчина…
Григорий засмущался. «И зачем я эти трико напялил, вон как обо мне говорят, а я стою с вытянутыми коленями и с ведром, откуда селёдкой тухлой воняет. Вот же конфуз какой».
— Софа, не знаю как вас по батюшке…
— Софья Семёновна я, но для вас просто Софа…
— Я что сказать хотел… Полку чинить не имею возможности. Нет у меня инструментов разных. Я по электронике больше специалист.
— Так у меня проигрыватель сломанный стоит, как раз чинить собиралась отнести. Но Бог вас послал… Давайте зайдём ко мне… Я вас чаем напою потом, или ещё чем покрепче, как пожелаете, — заливается соловьём Мармеладкина.
Григорий напрягся. Слишком уж сладкие речи говорит, неужто и правда приглянулся ей как мужчина…
— Вы, Софья, идите в квартиру свою, а я сейчас мусор выкину и зайду к вам.
— Хорошо, буду ждать, — кокетливо крутя тугой локон ответила Софи. А глазами так и зыркает.
Григорий быстро вынес ведро и решил забежать домой, переодеться. Негоже это идти к даме в таком виде.
— Гришка, ты чего это треники скинул, брюки пялишь, собрался куда? Или «упустил» в штаны, пока мусор выносил?
— Скажешь тоже, упустил, — обиделся Григорий. — Соседка с первого этажа попросила проигрыватель починить, вот не пойду же я в старых трико…
Глаза Валентины вылезли из орбит от услышанного. Вот это новости!
— Это не к Софке случайно собираешься? Ты гляди, одеколон отцовский достал, расчёску схватил… Гриша, я не поняла, ты на свидание идёшь? Что за марафет?
— Я, Валентина, самый приличный мужчина из знакомых Софы, с её слов, и весьма привлекательным меня находит. В отличие от тебя. И знаки женские она мне подаёт, флюидами исходит вся.
А я человек, Валя. И мне любви и ласки хочется не раз в месяц, когда отрок у бабушки. Вот так вот. Может и сладится что с Сонечкой. Она молодая, красивая, деток народим с ней и будем жить и радоваться в её трёхкомнатной квартире.
А эту разменять придётся и разъехаться. Алименты по закону на Фёдора переводить буду. И ты избавишься от никчемного мужа. А Софа и я будем сливаться в счастливом экстазе…
Григорий не узнавал сам себя. Вдруг ему захотелось говорить всё, что взбредёт в голову. О последствиях он не думал.
— Я вам сольюсь… А ну назад! Я сейчас ей покажу флюиды!
Валентина оттолкнула Григория и ринулась к входной двери. На лице у неё разыгрался румянец, и лицо исказилось волчьим оскалом.
Через полчаса Валентина вернулась. Волосы взлохмачены, пуговицы одной нет на ситцевом халате.
— Всё, больше не будет она к тебе приставать! — громко заявила супруга Григорию.
— Валя! Ты что там, побила её что-ли? — испуганно пролепетал виновник происшествия.
— Потрепала малость её шевелюру! Ходит, понимаешь, гоголем, в коротком халатике атласном, в пушистых тапочках, локоны накрутила!
Объяснила ей, чтобы к мужикам несвободным не приставала! Ишь, что удумала! У самой жизнь не сладилась семейная, так и нашу разбить хотела! Не бывать этому!
Говорит, красоту душевную увидела в твоих грустных глазах! И трико, говорит, износились уж совсем, такого мужика красивого плохо одеваю, мол! Да сегодня же в магазин поедем и купим тебе нейлоновую рубашку и костюм из кримплена! Что ты, хуже других, что ли?
И мне заодно возьмём блузку шелковую, как раз завезли на днях! И будем парой ходить, чтобы видели и знали, что семья у нас, а не хухры-мухры!
— Валь, ты что заревновала? На тебя это не похоже, — удивился Григорий.
— А может и так! Я обычная баба, со своими чувствами! И не позволю лезть к моему мужу всяким вертихвосткам разведенным!
— А деньги откуда у тебя на наряды?
— Откладываю потихоньку, премию вот получила недавно… Но тебе не говорила, чтобы не расслаблялся!
— Валь, а может на море рванем, хоть на пару дней, а? Жалко деньги на костюмы тратить. Будет пылиться в шкафу… А себе кофточку купи…
— Ой, Гриша, я так на море хочу, тем более ехать недалеко совсем… Поехали, конечно, и Федьку возьмём, пусть плавать учится!
С этого дня семейная жизнь семьи Сусликовых пошла на лад. У Валентины словно глаза открылись на мужа, таким славным человеком он оказался. Долг супружеский теперь с удовольствием исполняла. Да так, что «понесла» от Григория…
На работе тоже изменения. Повысили Сусликова в должности, зарплату прибавили. На стенку мебельную накопили и даже задумываются об автомобиле…
А Софу Григорий больше не видел. Дядя Остап говорил, что вроде она вышла замуж за офицера и укатила в дальние края…
Вот так вот одна встреча с разбитной разведёнкой может поменять жизнь одной семьи…
Автор — «Заметки оптимистки»