— Неужели ты не понимаешь, какой дар я тебе преподнесла в первую брачную ночь? – Валентине было искренне обидно, что такую редкость муж не только не ценил, но еще и высмеивал периодически.
— Ой, прям уж дар! Сидела дома, не ходила никуда, вот и сохранила свой «дар». – Николаю порядком надоело жить с божеством, требующим постоянного обожания, поклонения и восхищения.
— Да как ты можешь такое говорить? Ты вообще меня не ценишь! Живу, как крестьянка крепостная!
— Ой, да не живи! Собирай свой царский гардероб, да и шуруй к производителям! Устал каждый день выслушивать эти проповеди!
— Что? Ты меня что, выгоняешь? После всего, что я для тебя сделала? После стольких лет брака?
— Скольких? Чуть больше года прожили, хотя я, по ощущениям, будто двадцатку с тобой отмотал! Строгого режима!
— Ну и уйду! А ты потом колени не сотри, когда поползешь обратно прощения просить!
Собирая вещи Валя вспоминала свой короткий брак и не могла понять, чего мужу не хватало. Ведь ему досталось такое редкое сокровище!
Николай был человеком серьезным, суровым и никогда не отличался легкомысленностью. Долгое время он вообще не думал о том, чтоб связать себя узами брака. Жил он с мамой, которая приучила его к тому, что все женщины одинаковые, им от мужа нужны только деньги, а сами они ни на что не пригодны.
Мужчина много лет прожил с этой мыслью, пока однажды не остался один в пустой квартире. Оказалось, вести быт довольно сложно, нет разнообразия в еде, пыль сама себя не убирает, да и грязные вещи чудесным образом не исчезают из корзины с грязным бельем, материализуясь в шкафу, уже чистые и наглаженные.
Мысль о том, чтоб завести в доме жену стала посещать все чаще, заставляя присматриваться к окружающим дамочкам. В итоге в его поле зрения попала Валентина. Девушка «в паре шагов от тридцатки», как ее охарактеризовала соседка, подруга матери, баба Маша. Девушка заселилась в пустующую квартиру этажом ниже квартиры Николая.
Девушка казалась серьезной, работала, по вечерам сидела дома. Это было известно достоверно, так как баба Маша бдила у дверного глазка денно и нощно. Наличия мужчины рядом тоже не обнаружено. Этот аргумент был решающим, так как меньше всего Николаю хотелось каким- то образом себя утруждать и пытаться «уводить» столь подходящий ему вариант.
Наконец, собрав все достоверные сведения, мужчина решил познакомиться. Помощь оказала все та же баба Маша.
— Валюша, доченька! Поди–ка сюда, мне надо поговорить, — остановила она как-то вечером возвращающуюся с работы Валю.
— Ой, Мария Константиновна, здравствуйте! У вас что-то срочное? Я очень тороплюсь.
— А куда это ты на ночь глядя?
— В театр! Представляете, ставят «Отцы и дети», так давно мечтала увидеть этот спектакль.
— А-а-а, ну беги, милая! Но потом ко мне непременно загляни! Я буду ждать, дело–то серьезное.
— А что за дело? Может я вам его помогу сейчас решить?
— Нет, непременно приходи, как освободишься.
— Я вернусь поздно. Вы спать уже будете.
— Что ты, милая! Я ночами не сплю, бессонница мучает. Я дождусь!
Валя весь спектакль сидела как на иголках. Что такого могло понадобиться от нее престарелой соседке? Что за тайна такая?
— Неужели захочет, чтоб я ей по хозяйству помогала или ухаживала за ней? Не хотелось бы. И так с работы без сил прихожу. А тут еще старушка еще. И дернул меня лукавый вежливо с ней разговаривать. Пусть бы считала меня невоспитанной. Вот вечно мне моя доброта и внимание боком выходят. Главное – не ценит никто, но все норовят воспользоваться.
Вернувшись домой, Валя попыталась войти в свою квартиру максимально тихо, чтобы престарелый десант за соседней дверью не услышал звук ключа, поворачивающегося в скважине. К сожалению, ее надеждам сбыться не суждено было. Едва Валя вставила ключ в замок, в двери соседней квартиры что-то щелкнуло.
— Валенька, деточка! Ты вернулась? Проходи, что ж ты стоишь. Не чужая вроде, проходи. – пристала баба Маша.
— Мария Константиновна, только я ненадолго, мне вставать рано. – насупилась Валя.
— Пару минут, милая. Буквально пару минут!
«Знаю я твои пару минут. Полчаса только рассказывать про свои болячки и мерзких соседей будешь» — подумала Валя, входя в квартиру соседки.
Баба Маша, будучи человеком деятельным, начала сразу с главного:
— Валенька! Ты мне не чужая, поэтому я тебе добра желаю! Сколько смотрю – ты все одна, ни мужа у тебя, ни жениха. Кота даже нет! Неужели не хочется замуж? Деток родить, счастливо жить? – затараторила старушка.
— Мария Константиновна, я бы рада, да что-то мужчины не на меня смотрят, а все мимо. А ведь я не страшная, не кривая, не косая. Дома у меня чисто, работа хорошая, сама за собой слежу, – Валя разговорилась и не заметила, как старушка пристально смотрит на нее и меняется на глазах, словно Валя ее разочаровала своей нечаянной исповедью.
Переведя взгляд на соседку, Валя стушевалась и закончила пламенную речь.
— Ну да мне, в общем, и не нужен никто. Я карьеру строю, не хочу попусту время тратить.
— Понятно! Только вот думается мне, что попадись тебе мужчина хороший, добрый, не пьющий, работящий, тогда и карьера на второй план уйдет.
— Вы о чем?
— Я о том, что надо тебе перестать о карьере думать, пора по сторонам посмотреть и заметить отличный вариант, который уже два месяца под носом у тебя ходит. И не просто ходит, а активно хочет познакомиться!
Валя так обрадовалась, что забыла спросить, о ком идет речь.
— Правда? Хочет познакомиться? Такой положительный? Здорово!
И тут Валя осеклась, так как в голову пришла логичная мысль – почему такое сокровище еще никто к рукам не прибрал.
— Хочет! Точно! Парень золотой, сын моей подруги. Живет над тобой, работящий, по дому все умеет. Клад, а не муж!
— А что же он сам не подошел, раз я ему приглянулась?
— А когда ему? Работает день – деньской. Да и тебя дома не поймаешь. Но я решила вам помочь, не чужие ж люди! Я его мать – покойницу знала. Золотая была женщина. И сына такого хорошего воспитала. Завтра он ко мне чай пить придет. Тоже приходи, познакомитесь.
Валя, хоть и сомневалась, решила не возражать. Мало ли – вдруг и правда достойный вариант.
На следующий день она решила немного опоздать и посмотреть в дверной глазок, что там за жених явится на смотрины. Она все никак не могла вспомнить, кто именно живет над ней. Несколько раз она сталкивалась на лестнице с симпатичным молодым человеком, но тот спускал иногда коляску, Валя подумала, что у него ребенок.
Было еще несколько соседей преклонного возраста, вряд ли соседка о них говорила. Сколько не ломала Валя голову, так и не вспомнила, видела ли она потенциального жениха. Заглянув в очередной раз в глазок, она увидела крупного мужчину, парой лет старше ее, приятной наружности. На первый взгляд ничего сверхъественного или отталкивающего.
— Значит, можно идти, – сказала она своему отражению, поправляя прическу у зеркала, висевшего на входе.
Постучав в соседнюю квартиру, Валя почувствовала дрожь в коленях. Это было едва ли не первое «сватовство» в ее жизни. В детстве бабушка периодически искала ей «женихов» из тех, которые приезжали на лето в деревню. Но все они не горели желанием с ней знакомиться.
Дверь открыл потенциальный жених. Валя растерялась, ведь она только сейчас осознала, что не узнала имени мужчины.
— Добрый день. Я Валя!
— А, ну заходи.
Мужчина отошел, пропуская ее. В зале за столом сидела соседка. На столе в вазочке сиротливо ютились три гвоздички.
— Валечка. Здравствуй! Коленька вот букетик тебе принес, я в воду поставила, чтоб не завял. Как домой пойдешь — забери.
— Не нужно, оставьте себе. У меня аллергия на цветы.
Валя заметила, как жених сначала напрягся, когда его подарком так легко разменивались, а потом расслабился.
«Как хорошо, не будет цветов просить» — читалось в его безразличном взгляде.
Разговор получился на удивление оживленным. Николай активно общался с соседкой, вспоминал мать, интересовался Валей, но ответить девушка не успевала, так как баба Маша вставляла свои пять копеек за долю секунды. Оказалось, старушка основательно подготовилась к смотринам, выяснив про Валю много интересного. К счастью, говорила она только хорошее, но девушку не покидало ощущение, что ее продают на рынке, как породистую лошадь.
После посиделок баба Маша отправила молодых прогуляться.
— Вам поворковать надо, голубки! Чего вам со старухой сидеть.
Разговор получился странным. Оба то неловко молчали, то говорили о себе. Было видно – волнуются. Но в целом парень Вале понравился, и она согласилась пойти на первое свидание — прогулку по парку. Потом были еще прогулки, походы в кино (правда платил каждый за себя), долгие стояния у подъезда.
Спустя месяц Николай предложил пожениться. Романтикой предложение и не пахло, зато было полно основательных и весомых аргументов.
— Ну что мы, как дети, по улицам шатаемся, а потом каждый к себе домой, — суховато заговорил он. — Давай расписываться и переезжай ко мне. Нечего деньги кидать за две квартиры. Я работаю с утра до позднего вечера, на выходных дома. Зарплату будем в общий счет объединять, распоряжаться деньгами буду сам, но тебе на ведение хозяйства буду давать достаточно. Сам я не пью, не курю, по вечерам в барах не сижу. По дереву люблю работать. Ты мне подходишь, да и я тебе тоже. Ну, что скажешь?
Что Вале оставалось, кроме как согласиться.
Еще через два месяца сыграли скромную свадьбу, отметив в тихом семейном кругу. Начались семейные будни молодоженов.
В первую ночь Валентина, которая берегла себя для мужа, надеялась, что он заметит, будет благодарен, растроган. Возможно, даже пустит слезу. Однако, муж никоим образом удивления или восторга не выразил.
«Скромничает, не хочет меня смущать» — подумала Валя, но эта мысль ее не радовала.
С самого первого дня Валя решила, что будет идеальной женой. Дома мужа всегда ждала домашняя еда. Валя даже книгу купила поварскую и на всяких кулинарных форумах искала самые лучшие рецепты, чтобы мужа порадовать. Но он ел молча, не выражая восторгов. Обычно вставал, мыл тарелку и шел к своему рабочему столу на балконе – стругать какую–то очередную безделушку. Разговоры супругов ограничивались обсуждением дел, рассказами о работе и прошлом. Последнего, прочем, касались редко, так как никому не хотелось ударить в грязь лицом и признать, что никого получше для брака им найти не удалось, поэтому пришлось «запрыгивать в последний вагон».
В Вале начала копиться обида на мужа. Она ведь и невинность сохранила, и жена идеальная, а он даже похвалить не может. Однажды Валя не выдержала и высказала ему все, что накопилось.
— Коля! Почему ты такой черствый человек? Я для тебя невинность сохранила! А ты даже не похвалил меня! Не оценил такой дар! Я ведь ради тебя себя берегла.
— А что в этом такого? Ну невинность! И что такого?
— Как? Это же такая редкость в современном мире! Другие вон кучу мужчин сменят перед замужеством, а я тебя ждала.
— Ты дома сидела, поэтому и сохранила. Сложно потерять то, на что никто не зарится, – сказал муж, не поднимая головы от своих деревяшек.
— Ты бы хоть похвалил мою еду! Я ведь никогда не позволяю себе кормить мужа полуфабрикатами. Всегда все домашнее, свежее, с пылу с жару!
— Ну и что? Что там хвалить? Если не борщ, то солянка, если не солянка, то щи, и так по кругу. А второе и вовсе есть нельзя иногда. Не хватает мне разнообразия в твоей стряпне. Хотелось бы чего–то этакого! Котлеток щучьих, судака запеченного, рульку с капусточкой. А ты все подлива, да гречка. Устал уже от твоей гречки. Ты ж ничего готовить–то и не умеешь! А учиться, видимо, не хочешь. Мать моя – покойница умела готовить мастерски. Каждый день ну такие чудеса мне на столе сотворяла! А это что? Тьфу! А не еда!
— А когда ж мне готовить разносолы? Я тоже на работе весь день. А вечером мне тоже отдыхать надо.
— От чего? Ты бухгалтер! Весь день сиднем сидишь! Вон уже какой зад наела! Давно пора тебе взять себя в руки.
После того разговора Валя неделю обижалась, еще неделю критически оценивала, насколько обоснованы замечания мужа. Наконец, решила, что он прав. Села на диету и отправилась на курсы готовки. Однако, после перемен в ее кулинарных способностях и сброс веса аж на 15 кг не дали ожидаемых результатов. Муж продолжил равнодушно поглощать еду, не оценив блюда и шикарный внешний вид Вали. А ведь за несколько месяцев брака набрал солидно, оформилось пузо, поднимаясь по лестнице Коля останавливался на каждом этаже, чтобы отдышаться.
Валя пыталась найти в себе идеальную черту, за которую ее непременно надо хвалить, ценить, обожать и носить на руках.
— Вот ты меня не ценишь, а я, между прочим, в отличие от многих, верная жена! Никогда тебе не изменяла. Даже не думала об этом. Никуда не хожу, сижу дома. С тобой.
— Не смеши. Дома сидишь, потому что подруг нет. И изменять тебе не с кем. На работе у вас один мужичок, да он уже, пожалуй, забыл, как с женщиной обращаться. Да и кто на тебя, с такой непривлекательной внешностью, посмотрит? Ну согласись, не красавица ты. Ни разу. В общем, Валентина, не выноси мне мозг! У меня сегодня дело – надо ферзя вырезать!
— Лучше б жене время уделил, — всхлипнула Валя.
— А что я сейчас делаю? Вот ты сама не понимаешь своего счастья. Дома сижу, не пью и не курю, зарплату приношу. Да ты на меня молиться должна, не разгибая спины! Нечем тебе заняться? Полы помой, белье погладь.
— Да они у меня и так чистые! Я, в отличие от других жен, редкая чистюля! Многие дома раз в месяц прибирают, а у меня в доме с пола есть можно!
— Ну ты уж позволь, я буду за столом есть. Кстати, иди его протри. На нем пятна какие-то.
Валентине было обидно, что муж не считает ее чем–то особенным, уникальным и чудесным. Обида побуждала желание доказать свою ценность. Поэтому Валя предъявляла претензии, и разгорался скандал, который уже был ежедневным.
Валентина считала себя особенной и решила не нытьем, так катаньем добиться от мужа признания, восхваления и обожания. Николай же, не привыкший, что в доме есть кто-то помимо него, кого надо восхвалять, порядком устал от ссор. Посоветовавшись с надежным человеком, бабой Машей, Коля решился на перемены. Когда жена затеяла очередной скандал, выгнал ее, дав на сборы ровно час.
— Куда же я пойду? Ночь на дворе? – Валя не могла поверить, что ее семейная жизнь закончилась.
— К производителям! Пусть сами живут с таким сокровищем! Они у тебя неподалеку живут. Уверен, что тоже не выдержали твоего нытья, выселили тебя в отдельную квартиру. Вот и иди к ним! На развод сам подам, у тебя тут все равно ничего нет, нечего делить. Пришла на все готовенькое, царица Савская, и права еще качаешь!
Пришлось Валентине возвращаться к родителям, откуда ее, спустя неделю, тоже выставили, ибо найти достойных обожателей не так–то и просто.