Ивана в семье Кристины не уважали. Теща, Зинаида Матвеевна ворчала, что Кристина нашла себе деревенщину, хотя сама в детстве росла в деревне, старшая сестра Тамара – что он слабак и рохля, и только тесть, Игорь Петрович, все время молчал. Он был на нейтральной стороне – с одной стороны его родные правы, с другой – мужская солидарность. Ну выбрала себе дочь такого парня, замуж выходила счастливой, так что теперь?
Тамара очень удивилась, когда увидела на улице свою сестру, которую обнимал невысокий, тщедушный парнишка. Дома она спросила:
— Кристина, ты кого себе нашла? На него же дунешь, он и улетит.
— Зато все мои желания выполняет. На стройке работает, им платят там хорошо, подарочки разные мне таскает.
— Ну и что за подарки?
Кристина открыла тумбочку – там лежали разные безделушки от косметики до недорогих гаджетов.
— Подумаешь, всякий хлам.
— Пока так! Если найду побогаче, то и подарки будут другими. Но дело даже не в подарках, а в покорности. Он выполняет все, что я ему скажу. Мне это нравится, другие парни у меня были упрямые.
Тамара покачала головой. Кристина совсем себя не уважает, нет бы подождать и найти кого-нибудь посимпатичнее, хотя сестра сама не красавица. Встречаться ради безделушек и покорности поклонника – так себе удовольствие. Будто песика у своей ноги держит, который безупречно подчиняется хозяйке. Но вскоре Кристина изменила свое мнение и сказала, что все-таки любит своего Ванечку. Перед подачей заявления она привела будущего жениха к себе домой. Когда Зинаида Матвеевна его увидела, то всплеснула руками и прошептала мужу:
— Его же еще откармливать надо!
За столом Ваня, стесняясь, краснея и заикаясь рассказывал про себя:
— Родителей у меня нет. Про отца я ничего не знаю, а мама умерла от рака, когда мне было одиннадцать лет. Воспитывал меня дедушка, который живет в деревне Осиновка, я там тоже жил. Работаю на стройке, живу в общежитии, койку дали.
— Ой, нет! – причитала потом Зинаида Матвеевна. – Деревня, дед, стройка и койка! Ну что это за жених? Да еще и ни рожи, ни кожи. Разговаривает так, будто он из леса дремучего, одичавший совсем. Кристина, что ты в нем нашла?
— Не знаю, но люблю его. И он меня.
— Дура ты дура! Пропадешь с ним. Игорь, ну скажи ей!
— А что говорить? Ей решать, ей от него детей рожать.
— Да каких детей? Он еле дышит, каких детей он может сделать? А как воспитает, если сам как дурачок себя ведет?
— Переволновался парень.
— Ага, «переволновался». Просто сам деревенщина безграмотная, даже ударения неправильно ставит. А вот это — «ихний», «евоный» — это по-твоему нормально?
— Сама в деревне жила, что ты имеешь против него?
— Я до пяти лет в деревне жила, я уже ничего там не помню.
Зинаида Матвеевна понимала – ее угрюмый и немногословный муж мало чем может помочь. Кристина уперлась – выйду замуж за Ивана и все тут. Тамара критикует, но что она может сделать – приехала, внучку показала и опять поехала домой на другой конец города. Пыталась бить на то, что рано еще замуж выходить, год еще не прошел после смерти бабушки, но все равно бесполезно. Зинаида Матвеевна опустила руки, мол – делай что хочешь, дочка, только после свадьбы, как отремонтируется бабушкина квартира, собирайте вещи и дуйте на эту квартиру, без слез на зятя смотреть невозможно.
— А зачем ждать, когда отремонтируется? – спросила Кристина. — Вы еще десять лет будете тянуть с ремонтом. Ваня строитель, он и отделку делать умеет, сам все сделает.
На свадьбу приезжал только дед Вани, он был совсем старенький, без зубов, поэтому все время шамкал и двигал челюстями, будто жевал жвачку.
— У меня Ванька дворовый, — говорил он. – Родителей нет, его батька сбег, мамка и бабка на небесах, а я работаю. Вот он с пацанами цельными днями на улице, соседки подкармливали. Но хороший вырос, добрый, не одичал.
— Да уж, не одичал, — горько вздыхала Зинаида Матвеевна. – Его же насквозь видно.
И все же дед был прав – доброты Ване хватало с лихвой. После работы он усталый безропотно шел на квартиру Кристининой бабушки, где очень аккуратно делал ремонт и иногда ночевал там же. Ему в затылок дышала Зинаида Матвеевна со своими ненужными советами дилетанта, и постоянно критиковала:
— Ваня, вот объясни, откуда у тебя руки растут? Кто так плитку кладет?
Ваня краснел, надувал от обиды щеки пузырем, хлопал глазами, но все равно делал по-своему, как его учили мастера.
— И кто тебя этому учил? Дворовые пацаны из деревни?
Кристина сначала тоже обижалась на мать и заступалась за мужа. Потом ей это надоело, и она махнула рукой. Она стала какая-то вялая, сонная, и постоянно тянулась рукой в банку с солеными огурцами.
— Забеременела? – догадалась Зинаида Матвеевна. – И какой срок?
— Третий месяц.
— Ага, после свадьбы две недели прошло, а уже третий месяц. Родишь хиляков от этого недоростка, настрадаешься с ними.
Кристина не спорила с матерью, она вяло качала головой и с недовольством смотрела на мужа, у которого всегда был виноватый вид. Ваня надеялся, что это беременность на нее так влияет, вот родит она, и опять будет защищать своего мужа. Но этого не произошло – едва родился Сережка, Кристина как с цепи сорвалась:
— Че стоишь как столб? Неси сухие ползунки, поменяй памперс, и одень ребенка. Что – тебе лень ночью встать и покачать ребенка? Я, между прочим, тоже днем не спала, все время с Сережкой возилась.
— К тебе же мама приходила помогать.
— И что? Все равно я даже не прилегла.
Худой Ваня еще больше тощал, на него действительно было уже страшно смотреть, но он все равно покорно шел за ползунками. Он любил своего сына, нежно держал его на руках и пел ему тихо песенки перед сном. Сережка рос и тянулся именно к папе, почти игнорируя мать и бабушку, которые ему надоедали своей излишней заботой. Он ждал отца с работы и бежал к нему скорее на руки. А в это время Кристина стала пропадать, у нее всегда были дела – то она на маникюр записана, то детское питание она видела в каком-то магазине другого района, которое дешевле стоит. Причин было множество, но маникюр не делался, питание не покупалось, и всегда какие-то отговорки. А потом выяснилось, что у Кристины появился другой мужчина – мускулистый и очень волосатый кавказец. Он мигом выставил Ваню за дверь под одобрительные комментарии тещи и Тамары. Трехлетний Сережка плакал, Иван растеряно собирал свои вещи – он всерьез испугался мускул своего соперника, тот ему и впрямь был неровня.
Суд во время развода оставил ребенка матери, а Ивану назначили дни свиданий, как бы Кристина не сопротивлялась. Она настаивала, чтобы Ваню вообще лишили отцовских прав, выдумывая небылицы, но суд не нашел причин для этого. В итоге Ваня пришел на первое свидание с сыном, но дверь ему открыл кавказец и с сильным акцентом спросил:
— Что надо?
— С сыном повидаться.
— Твое дело платить алименты, а Сережу я сам воспитаю.
— Но это мой сын!
— Был твой, стал мой! Давай, до свиданья!
Поиграв мускулами, кавказец резко закрыл дверь. Слышно было, как Сережа плачет, но в дверь Иван позвонить еще раз побоялся. Он вышел на улицу и стал ждать – примерно в это время Кристина с сыном гуляет, Ваня мог бы его обнять или хотя бы посмотреть со стороны. Он сел на скамейку около подъезда и вдруг увидел, как в его сторону направляется Игорь Петрович. Он шел размашистым шагом и как обычно был нахмурен. Иван вскочил и постарался спрятаться за спинкой скамейки.
— А ты что здесь делаешь? – Игорь Петрович заметил Ивана.
— Я к сыну пришел, на свидание.
— А где же Сережка?
— А мне его не дали. Там этот – волосатый, сказал, что это теперь его сын.
— Чего? – протянул Игорь Петрович. – А ну пошли разбираться.
— Не, не пойду!
— Пошли, пошли.
Иван пошел, прячась за спиной бывшего тестя. Игорь Петрович позвонил в дверь, ее открыл кавказец.
— Ты кто здесь такой, чтобы распоряжаться судьбой чужого ребенка? – рявкнул тесть на него. – Своих учи, которых бросил!
— Папа, ну что ты начинаешь? – жалобно пропищала Кристина где-то из глубины квартиры.
— А тебя не спрашивают! – Игорь Петрович закрыл перед носом Ивана дверь, видимо решил, что тщедушному пареньку не место в серьезных мужских разборках.
Из-за двери слышались мужские голоса на повышенных тонах, плач Кристины и Сережи. В конечном итоге Игорь Петрович вышел из квартиры и за руку он держал внука.
— Так, Иван, если какие проблемы будут со встречами с сыном – звони сразу мне. Откуда ты родом и какое у тебя телосложение – не имеет значения, ты – отец! И, между прочим, хороший отец. Будут на тебя давить – сам лишу Кристину материнский прав и внука тебе отдам. Так что не бойся, с Сережкой ты можешь видеться всегда.
Больше проблем со свиданиями не было. Ваня снова живет в общежитии, берет сына на прогулки, у него ничего не изменилось. А вот кавказец бросил Кристину через два месяца. Она сейчас в активном поиске другого мужчины.