Мать свою Григорий стеснялся почти всю жизнь. Вернее, это её внешний вид вызывал у него такие чувства.
Почему у других детей были родители как родители? И только его мать была похожа на старую ведьму из страшной сказки. Вся правая часть лица её была обезображена мерзкими шрамами, и волосы на этой же стороне головы отсутствовали, открывая на всеобщее обозрение пятна и рубцы, тянущиеся от виска до макушки. Любовь Афанасьевна и сама предпочитала, по возможности, скрывать своё уродство, надевая платок на изувеченную голову. Но Гриша знал, какой «сюрприз» она прячет под головным убором, к тому же её лицо с отсутствующим правым глазом спрятать было невозможно.
В самом раннем детстве он не замечал, что с мамой что-то не в порядке. До тех пор, пока не пошёл в первый класс. До этого жили они в деревне. К Любови все соседи относились с огромной теплотой, не обращая внимания на её внешний вид. А потом бабушка, которую он почему-то никогда не видел, оставила ему в наследство квартиру в городе, куда он с мамой и переехал.
— Вот так удача! — радовалась Люба. — Теперь тебе до школы будет несколько минут ходьбы.
Гриша радовался вместе с мамой. Раньше в большом городе он был всего один раз, и то почти этого не помнил. А теперь его поразили высота домов и толпы людей, которые куда-то постоянно торопятся; детские площадки с горками и качелями и огромные магазины. Это было так здорово, будто он попал в волшебную сказку. Но первое же посещение детской площадки обернулось для него настоящим потрясением. Дети начали показывать пальцами на его маму и кричать:
«Ведьма! Баба Яга! Спасайся, кто может! Она нас заберёт в свою страшную берлогу!»
Детвора в слезах неслась к своим родителям, а те уводя рыдающих чад со двора, недовольно выговаривали:
«С такой внешностью нужно дома сидеть, а не пугать нормальных детей!»
Подобные ситуации происходили ещё не раз. Хотя далеко не всегда внешность матери вызывала такую яростную реакцию, но у Гриши словно глаза вдруг открылись на уродство матери. Последней каплей было то, что мальчишки во дворе отказались принимать его в свою компанию, называя ведьминым отродьем. На Первое сентября мальчик категорично заявил матери, что в школу пойдёт один.
— Почему сынок? — спросила Любовь.
— Не хочу, чтобы и там меня из-за тебя дразнили.
— Сынок, только глупые люди дразнятся из-за внешности.
— Всё равно! — закричал сын. — Ты ведьма! Поэтому никто со мной не хочет дружить.
Напрасно мать успокаивала и уговаривала Гришу, что он познакомится в нормальными людьми, которые примут его в своё общество, не обращая внимание на её уродство. С тех пор Григорий везде ходил один. Даже посещая поликлинику или магазин, он шёл отдельно от мамы, чтобы никто не догадался, что он имеет какое-либо отношение к тётке с отвратительными шрамами. Люба приняла выбор сына. Зачем она будет портить жизнь единственному ребёнку?! Повзрослеет, сам всё поймёт.
Но, чем старше становился Гриша, тем сильнее вырастала его обида на мать. Все свои неудачи в общении с людьми он списывал на то, что все знают, что его мать ведьма.
«Лучше бы ты умерла!» — кричал он матери, когда девочка из его класса, которая ему нравилась, отказалась идти с ним в кино. На самом деле практически никто из одноклассников никогда не видел Любовь Афанасьевну, а те из соседских детей, кто раньше в ужасе от неё убегал, давно привыкли к её необычной внешности и даже здоровались и разговаривали при встрече. Один Гриша не мог смириться с внешностью матери. На летние каникулы они уезжали в деревню, откуда были родом. Но и там он предпочитал никуда не ходить рядом с мамой, разве что в лес за ягодами и грибами, но и там был молчалив и неприветлив.
Перед выпускными экзаменами Люба рискнула прийти на родительское собрание. Ни разу до этого она не была в школе, где учился сын, общаясь с учителями исключительно по телефону. Но тут классная руководительница настояла на её личном присутствии на собрании. Григорий, в отличие от одноклассников, не подошёл к матери, издалека ненавидя её за стыд, который испытывал. На следующий день к нему подходили многие ребята, спрашивая, что случилось с его мамой? Каждый такой вопрос больно ударял по его самолюбию. И хотя никто не высмеивал внешность его матери, ему казалось, что все смотрят на него с отвращением. Как же, это же ведьмин сын! Ещё его раздражало то, что на их вопросы он не мог дать вразумительного ответа, потому что никогда особо не интересовался, откуда у матери эти шрамы. Главное, что они были, и это портило его собственную жизнь. А теперь мать ещё и в школу припёрлась! Да как она посмела его так унизить и опозорить?!
— Уезжай в свою деревню! — зло заявил он, вернувшись со школы. — Я не позволю тебе калечить мою жизнь. Это моя квартира, и жить здесь я буду один.
— Но как же сынок? Как я буду жить без тебя? У меня ведь нет больше никого, — с болью в голосе произнесла мама.
— Из-за тебя и отец мой сбежал. Теперь ты хочешь и моё будущее испортить?
— Будь счастлив, сынок, — ответила Люба и, в тот же день, собрав свои вещи, ушла.
Всю ночь она проплакала, сидя на вокзале, а утром села на поезд и уехала на родину.
Окончив школу, Григорий поступил в колледж. Мать, сколько могла, посылала ему деньги. Она устроилась работать на почту, чтобы помогать сыну, иногда звонила ему, интересуясь его жизнью. Он разговаривал с ней сдержанно, коротко отвечая на вопросы и каждый раз напоминая, чтобы не вздумала приезжать к нему. Она знала, что он закончил учёбу, отслужил в армии, женился. Она даже видела его с женой. Издалека, правда. Она специально приехала в город, чтобы хоть краем глаза полюбоваться на счастье сына и, спрятавшись за деревьями, до самого вечера наблюдала за входом в подъезд. Ей посчастливилось дождаться их прихода. Сердце щемило от нежности, когда Гриша, обнимая тоненькую фигурку молодой жены, шёл по дороге. Главное, чтобы мальчик, наконец-то, был счастлив!
Пока могла, Люба посылала сыну деньги. Он ни разу не поблагодарил её за это, принимая её помощь, как компенсацию за испорченное детство. Потом мать заболела и оставила работу. Да и Григорий к тому времени уже прочно встал на ноги, начав своё дело в сфере новых технологий, заимел двоих детей. Любовь Афанасьевна даже как-то решилась предложить ему с семьёй приехать к ней в гости. И познакомиться с внучатами не мешало бы, да и им летом в дерене пожить было бы полезно. Речка, лес, овощи и фрукты со своего огорода! На что Григорий дал резкий отказ.
«Ты и моим детям жизнь испортить хочешь? Что бы и они из-за тебя изгоями стали?» — с холодной ненавистью произнёс он.
Больше Люба и звонить сыну не стала. Напрасно она надеялась, что он с возрастом поумнеет, поймёт, как любит его мать.
***
— Гриша? — на экране возникло имя абонента: «мать», но в трубке раздался незнакомый голос.
-Да. А это кто?
— Это соседка тётя Дуня. Звоню тебе сказать, что мама твоя умерла сегодня утром.
— А от меня чего нужно? — грубо спросил Григорий. — Денег на похороны выслать?
— Денег не надо, Гриш. Любаша накопила сколько нужно. Ты, главное, на похороны приезжай. Хоть напоследок с матерью простишься.
— Если деньги нужны, то вышлю, а приезжать смысла не вижу.
— Ну, как знаешь. Люба все годы тебя ждала, всем соседям рассказывала, какой ты замечательный и умный. Деток твоих расхваливала, она на них специально ездила посмотреть издалека. Если надумаешь, то приезжай, Гриша.
Григорий мысленно ругался на мать. И после смерти она не даёт ему покоя! Он нигде не находил себе места, пытаясь справиться с какими-то непонятными для себя чувствами. Даже жена заметила, что он сам не свой. Но не мог же он ей сказать, что сегодня умерла его мать, которую он, якобы, похоронил много лет назад. Так он сказал жене ещё до свадьбы, когда та спросила про родителей.
Придумав не существующий повод, он купил билет и поехал на похороны.
Наблюдая, как другие люди подходят к гробу, чтобы проститься, он стоял в стороне, не в силах приблизиться. Только когда первые комья земли застучали по крышке гроба, внутри что-то предательски дрогнуло и заныло. Он не хотел вспоминать, но мысли сами заполонили голову.
Вот он сидит у мамы на коленях и она рассказывает ему сказку. Кажется, это была сказка про крошечку-хаврошечку. Он прижимается к тёплой материнской груди, чувствуя, как бьётся её сердце, и просит рассказать ещё одну сказку.
Вот он упал с велосипеда и, разодрав колени, с рёвом бежит к маме. Он знает, что, как только мама пожалеет его, ему сразу станет легче. «У кошки боли, у собачки боли, а у Гришеньки заживи», — зазвучала в ушах присказка, которую часто повторяла мама.
А вот мама сидит у его постели и держит его за руку. Гриша чувствует, как всё его тело ломает от высокой температуры. Ему не хочется разговаривать, и любой звук вызывает в нём боль. Поэтому мама молча сидит рядом. Всю ночь, пока температура ни спала, он просыпался и видел силуэт мамы, сидящей рядом.
На поминки Григорий не пошёл, а закрывшись в отчем доме растопил печку и уселся на любимое мамино кресло. Сколько себя он помнил, мама по вечерам всегда сидела в нём. Под его весом старое кресло заскрипело и развалилось, а он шлёпнулся на пол. В ту же минуту раздался стук в дверь.
— Гриша, открой, это тётя Дуня. Поговорить надо.
Он нехотя встал с пола. Что ещё кому-то от него надобно?! Неужели нельзя оставить его в покое?
— Проходите, — пробурчал он, открывая дверь.
— Думаю, — произнесла тётя Дуня, бросив взгляд на сломанное кресло, — твоя мама хотела, чтобы ты узнал правду.
— Какую правду?
— О твоём происхождении.
***
Из роддома муж Любу встретить не смог. Видимо, так рьяно обмывал ножки своему первенцу, что забыл забрать его из больницы.
— Что, так и не приехал? — усмехнулась Варвара, выходя вместе с ней на больничное крыльцо. — Все мужики такие! Зря ты столько времени прождала его.
— Ничего и не зря, — ответила Люба. — Разные обстоятельства могли возникнуть. Я уверена, что муж ждёт меня дома. А доехать я и сама на автобусе могу.
— Ну-ну, ждёт он тебя! Мой вон сбежал, как только о беременности узнал. И твой сбежит.
— Да с чего ты такое взяла?!
— Потому что все они одинаковые. Зря я дала себя уговорить, чтобы своего отпрыска из роддома забрать. Куда я теперь с ним? Мамаша моя сказала, чтобы с нагулянным младенцем возвращаться и не думала, а то на всю округу её ославлю. Куда мне теперь? Из общаги с довеском тоже попрут. Да и зачем он мне нужен?
— Брось, Варя, твоя мама, как увидит внука, так и смягчится сразу.
— Ага! Она сказала, чтоб ноги моей у неё не было. Да и что я в той деревне не видела? Батя пьёт по-чёрному, да и мать теперь к стакану прикладывается.
Молодые матери, держа свёртки с новорожденными сыновьями сели на рейсовый автобус. Часть пути они должны были проехать вместе. Дальше Варя села бы на поезд, а Люба поехала бы дальше, в деревню.
— Знаешь, Люб, я решила. Я этого мальчишку цыганам продам. А что? будет в таборе жить, милостыню просить. Как раз я табор недалеко от станции видела.
— Да ты что, Варя! Это же твой родной сын. Посмотри, какой хорошенький.
— На папашу своего, красавчика, похож. Всю жизнь мне об этом подлеце напоминать будет. Зачем мне такое счастье надо?
Дальше события начали развиваться настолько стремительно, что Люба не поняла сначала, что произошло. Грузовик потерял управление и лоб в лоб столкнулся с автобусом. Тот завертелся и, кувыркаясь, вылетел в кювет. Каким чудом Люба вылетела из салона, она не поняла. Опомнилась в канаве с водой, прижимая к себе ребёнка, который уже не дышал. Она хлопала его по щёчкам, пыталась делать искусственное дыхание, пока не заметила кровоподтёк у него на затылке. Мальчик был мёртв.
Из искорёженного автобуса выползали люди, которым повезло остаться в живых. Они стонали. Но сквозь их жалобные стоны Люба услышала плач младенца. Она отложила своего ребёнка в сторону и понеслась в салон автобуса, который уже загорелся. Варвара была мертва, но её ребёнок надрывно кричал. Люба прижала к себе младенца и, не замечая огонь, который перекинулся и на неё, начала пробираться к выходу. Она сильно пострадала от огня. Когда приехала скорая помощь, автобус уже полностью сгорел. Любу вместе с другими пострадавшими отправили в больницу. У неё было много ожогов, даже врачи не давали никакой гарантии, что она выживет. Но на руках у неё был живой, никому больше не нужный ребёнок, который в ней очень нуждался. Она чудом выжила и чужого мальчика выдала за своего. Муж, увидев, какой стала жена, сбежал, а после где-то в подворотне и умер по пьяному делу. Его мать тоже не захотела помогать изуродованной невестке, так ни разу и не навестив ни её, ни внука. Правда, внуку завещала свою квартиру.
***
— Получается, что мама мне неродная? — поражённый услышанным, Григорий уставился на соседку.
— Получается так, — ответила женщина.
— А вы-то откуда всё это знаете? Может быть мать всё это выдумала!
— Я была в этом автобусе и всё видела. Люба просила меня никому об этом не говорить. Единственное, о чём она всю жизнь жалела, что не смогла похоронить своего родного сына. Сокрушалась, что даже на его могилке посидеть не может. Так что ты, Гриша, жив только благодаря ей.
***
Григорий зашёл в квартиру. Навстречу ему подбежали сын и дочь.
— Ура, папа вернулся!
Он прикрыл глаза, представляя, что было бы, если б он вернулся в семью в обезображенным лицом? Неужели близкие люди тоже отвернулись бы от него, как он от матери?
— Папа, почему ты плачешь? — спросила дочь, обнимая его за шею.
— Потому что недавно умерла ваша бабушка. Пойдёмте, я вам расскажу про неё.
Автор: Веста