— Как будем вести хозяйство? Вскладчину? Разделим обязанности?
— Все разделим. Я не лопух какой, чтобы за все платить. Жена – не дите или недееспособная. Это товарищество, а не опека.
— Ок, тогда пополам.
Диму мама так наставляла:
— Ищи в жены женщину добрую. Не обязательно, чтобы она была модельной внешности, и несколько высших образований для женщины тоже совершенно не обязательно, а на доброте можно выстроить фундамент вашего брака. Чтобы не корыстная была, не тянула одеяло на себя, не ныла, что “женщина – это хранительница очага”, а тоже приносила “мамонта” в дом. Тебе в подспорье.
— Но это не по-мужски… — Дима еще помнил отца, который не отпускал маму на работу, и считал, что женщина работать не должна.
— По-мужски или не по-мужски, смотри сам. Выберешь себе куколку, она будет сидеть дома, ходить в СПА-салоны и спускать твою получку на брендовые юбки. Ты начнешь брать подработки, чтобы закрывать все ее хотелки, подработки перерастут в регулярную работу по вечерам, и, та-дам, в 50 ты выглядишь на все 70 и не дотягиваешь даже до 55. Смотри сам, сынок.
— Но а высшие образования…
— Ой, еще круче! Зануда, ботаничка и карьеристка! Такие не “мамонта” приносят, а диссертации и проекты на дом, чтобы ее повышали и повышали. Пока получает свои высшие образования, доходов от нее с гулькин нос. Как и участия в быту. Как чего добьется, так и разведется с тобой, потому что “не ее уровень, ей академика подавай”. Плавали. Знаем. Эта тоже не подспорье, а незнамо что.
Дима все усвоил.
Жениться надо на доброй. И так, чтобы ее доброта была направлена не на абы кого, не на всех подряд, и не на посторонних, а конкретно на тебя.
Рьяно напрашиваясь к Лизе, на ее жилплощадь, он выразился вполне внятно:
— Обязанности поделим.
Скупались они отдельно. Дима покупал то, что ел сам. Как и Лиза. Если брал и на нее тоже, то они скидывались на эти покупки. Если у Лизы заканчивалась зарплата, а до аванса еще неделя, то он ей одалживал из своей зарплаты. С возвратом, безусловно.
— Зато без процентов, — гордился он – от, как я тебя обожаю.
Лиза попала под сокращение. Внезапно и хлестко Инга Арнольдовна сказала, что их отдел расформировывают, а в прочих отделах и своих сотрудников много, их тоже надо поувольнять.
Три оклада Лизе не выплатили.
Она экстренно искала работу, обегала все, что увидела в объявлениях, но не складывалось. Где-то работу предлагали даже без собеседования, но хотели испытательный срок на несколько месяцев. Без оплаты. “У нас вы получите бесценный опыт, это как университет, только тут практика и за обучение вы не доплачиваете. Класс, да?”. Устроиться-то Лиза устроилась потом, но выходить ей сказали только через неделю, а уж аванс будет не сразу, а ее финансовая подушка совсем истончилась.
Дима ей ничего не одолжил.
— Лапусь, извини, но это нерационально. Я тебе занимал, но тогда, когда был уверен в твоей зарплате. А сейчас, говоря банковскими терминами, ты ненадежный заемщик. Я не могу заглянуть в будущее и убедиться, что ты мне все отдашь. Вдруг там тебя кинут? Или заплатят меньше? Или кого-то своего устроят, а тебя оставили, как запасного игрока? Извини.
За беспроцентным кредитом Лиза поехала к маме. Хоть и очень не хотела, потому что уже предсказывала мамины возмущения.
— Я с самого начала говорила тебе, что этот Дима – это бесперспективный парень. Что за молодой человек, который на знакомство с мамой своей девушки пришел даже без розочки?
— Я на нее не скидывалась. Забыла.
— Не скидывалась! Лиза, это же за пределами адекватности.
— Куча пар живет пополам.
— Возможно, но я не думаю, что они всерьез делят хлеб в доме. Можно оплачивать расходы совместно, кто за что отвечает, но берега-то надо видеть. Что это за мужчина, который тебя к матери за долгами послал?
— Не посылал он.
— Он тебя в беде, кстати, временной, без еды оставить может. Что, если я тебе не займу, он будет выхватывать у тебя из рук продукты?
— У нас отдельные полки, и отдельная еда.
Мама была потрясена этим. Нет, она тоже всю жизнь работала, они с супругом все покупали на две зарплаты, но, если вдруг кто из них сидел без денег, то едой бы никогда не попрекнули. Как и не считали каждую копейку, кто сегодня переплатил за огурцы, а кто у кого сухари в долг брал.
— Не продержатся ваши отношения долго, — сказала мама, грустно посмотрев на дочь, — Это мишура. Трудовой договор. Соседство. Но только не отношения в паре.
Беспроцентный кредит (и безвозвратный) мамой, конечно, был выдан. Но она уже считала, что дочка близка к разводу. С таким-то мужем, на которого вообще нельзя положиться.
А Лиза в маршрутке не знала, как ей считать, и на кого полагаться. Дима тот еще крохобор и жадина, но зато он веселый, с ним можно сходить хоть в музей, хоть в клуб, и с ним всегда есть, о чем поговорить. Не жестокий. Никогда не прикрикнет и не скажет, что она ему в чем-то не угодила.
Но крохобор.
Лиза честно вносила свою лепту в их бюджет.
Но долг, взятый у мамы, повис на ней неприятным грузом. Она видела, как мама неуважительно отмахивается от Димы при каждой встрече и по любому поводу. Деньги от Лизы мама принять наотрез отказалась.
— Будет тебя напоминание, что мужа у тебя нет. И с раздельным бюджетом семья должна выглядеть по-другому.
Лиза думала. И так, и сяк. Анализировала все. Конечно, обижалась на Диму за то, что не помог даже в долг, и назвал ее ненадежным заемщиком. И иногда ее заносило и она уже воображала, как они разъезжаются, потому что у них, наверное, не семья, а кривая подделка. Но к Дима она уже как-то привыкла, поэтому идею о разводе отмела в сторону.
И обнаружила положительные моменты.
Ей не надо считаться с его мнением, когда она хочет купить что-то, что дороже 1000 рублей. Ей не надо варить что-то и разливать это по контейнерам, чтобы он прихватил на работу. У них все отдельное. На новой работе есть столовая, там она кушает первое-второе, а салат берет домой, на поздний ужин. Из съестного у нее на полочке стоит творог и йогурты, если салатом она не наедается. Ни о чем не надо переживать.
Благодаря этому, у нее вагон лишнего времени, она не торопится домой. Может задерживаться и зарабатывать больше. Дополнительные часы – это дополнительная ставка, которая и оплачивается вдвойне.
Мама на это ухмылялась:
— Говорю же, что вы соседи. Без обязательств и совместных интересов.
— И без бытовухи.
— Не ври себе. Не в ней суть. Ты уже ментально отгородилась от него, и живешь своей жизнью.
Было такое, что Лиза хотела проучить Диму. Хочешь делить? Тогда все будем делить. Вплоть до крошек сахара. Но тут и сама втянулась. Живет, как хочет, и никто ей не указ.
Черная полоса сменяется белой. Белая – черной. Диму черная полоса тоже не обошла стороной, когда из его премиальной системы на работе сделали почасовую. Клялись, что это ради сотрудников. Так у них будет стабильнее и выгоднее. Но сумма, приходящая на карточку, почему-то стала печальнее.
А тут – хоп – и письма от приставов. Бонус.
— Лиза, у тебя нет знакомого юриста? Если он адвокат, то вообще идеально. Мне приписали чьи-то чужие долги, — он развернул исполнительный лист. Дело рассмотрели без него.
— Это опечатка? Или они тебя с кем-то спутали? – Лиза вчиталась, — Для опечатки как-то очень масштабно.
— Наверное, тезка мой задолжал, а мне разгребать? Ну уж нет.
В это Лиза верила безоговорочно. Дима может обманывать в другом, насчитывать ей долги с процентами, если надо, может не заступаться за нее перед своей мамой. Но микрозаймы – никогда. Он за каждый процентик, который придется переплатить, по отдельному документу потребует.
— А ты у мамы спроси, — сказала Лиза.
— У мамы? Она в судах и кредитах ни бум-бум. За это всегда папа отвечал.
— Угу, как и за доходы…
— Ты про мою маму хочешь что-то негативное сказать?
— Да как я могу? Дим, а где тут написано, что речь о кредитах и займах?
Дима, как суммы долгов увидал, так ничего больше и не прочитал. А там совсем не то… И у него состоялся неприятный разговор с мамой.
— Это за квартиру, — пришел он к Лизе.
— За какую?
— Ту, что на Советской.
— Как ты забыл про квитанции? И сколько набежало?
— Уже много. Квартира папина, от его отца. Мне она перешла по завещанию, но я туда не вмешивался, я думал, что мама ее сдает и сама оплачивает коммуналку, или жильцы это делают…
— Дай-ка угадаю, мама пожалела ремонт?
— Ага. И не сдавала. И не платила.
— Как все несуразно.
Его мама, когда сын с невесткой наведались к ней, сразу залепетала, что она в этом ничего не понимает, это мужские обязанности. Лиза только хмыкнула. Не эта ли леди внушала Диме, чтобы он никогда не помогал жене?
— Мама, а почему ты хотя бы не сказала мне?
— Откуда я могу это знать? Если в квартире никто не живет, то какие квитанции? За что платить? Мы ничего ж там не делаем. Твой отец вот понимал все в этих ЖКХ. А сейчас за мою квартиру ты платишь, я квитанции не трогаю.
Дима проводил для мамы урок. Рассказывал про обслуживание общедомового имущества, про отопление, за которое все равно они платили, потому что оно как бы не отключалось. Про то, что набегает в счетах не по счетчикам.
Лиза глядела на это мельтешение и на то, как Дима размышлял, как ему закрывать эти долги, ведь с зарплаты начнут списывать половину, и благодарила мужа за предусмотрительность: если бы он не придумал все разделить, то она бы сейчас тут попала вместе с ними. Тоже бы думала, где брать деньги. А так это к ней не относится.
Держался муж молодцом.
До выплат.
Заплатив приставам, Дима вдруг пересмотрел свои приоритеты.
— Лиза, что мы, как неродные? Занимать деньги у мужа или у жены – это какой-то цинизм…
— Ну, мне ты даже не занял.
— Я заблуждался.
— Как тебя поприжало, то раздельные полочки в холодильнике сразу стали невыгодны?
— Если не хочешь выручить, как жена, то выручи в счет декрета.
— В счет декрета?
— Ну, я же буду вносить больше тебя, когда ты будешь сидеть с ребенком, и, чтобы тебе потом не надо было мне все отдавать, можем сделать выгодно для всех. Ты мне эти деньги даешь как бы взаймы, а я тебе потом, когда будет ребенок, буду их выдавать. И все при своих.
— А кто тебе сказал, что у нас будет ребенок?