«Мама, мама! Посмотри в окно! Там снег! Снег!» — радостно прокричал Никита, запрыгивая на мою постель. «Вот и снег», — с ужасом подумала я, представляя, как буду добираться до работы в напрочь расклеившихся еще накануне ботинках. На зимнюю обувь, которая пришла в негодность еще прошлой зимой, денег абсолютно не было. Хорошо хотя бы Никитке в прошлом году мы купили сапожки и за сына можно было не переживать.
Однако когда в прихожей сын начал натягивать зимнюю обувь, он поморщился и проговорил:
— Мне ноги жмет. Не пойду в этих сапогах!
— Никит, ну чего ты выдумываешь? С запасом брали обувь, не могли сапожки стать тебе малы. А ну-ка покажи.
Я проверила обувь сына и поняла, что его пальцы на самом деле почти упираются в носок.
— Вот видишь! — снова скривился сын.
— Как же ты быстро растешь, Никитка! Богатырь! — стараясь не поддаваться панике, промолвила я. Мысленно я уже начала прикидывать, где могу раздобыть деньги для того, чтобы купить сыну новые сапожки. Сегодня же придется Никите пойти в осенней обуви, и я очень надеялась на то, что снег все же днем растает, и Никита не замерзнет во время прогулки.
Так уж получилось, что моя семейная жизнь, которая так хорошо начиналась, рухнула в один миг, и мне пришлось в одиночку расплачиваться за все последствия нашего с Сашей брака. Может быть, права была моя мама, да и некоторые из моих подруг, что советовали не рубить сплеча, а дать мужу еще один шанс? Но только я не уверена, что получи Саша этот шанс, что-то бы от этого изменилось.
Мы с мужем жили, как мне казалось, обычной счастливой семейной жизнью. Папа, мама, сын, квартира в ипотеке. А потом, как гром среди ясного неба, этот звонок.
— Наталья, добрый день! Скажите, долго нам с вами еще придется делить на двоих Александра? — произнес в трубку женский голос.
— Какого Александра? — переспросила я, даже не подумав, что речь может идти о моем муже.
— Понимаете, Саша боится вам признаться во всем, опасается, что вы лишите его возможности общаться с сыном и прочее. Но мы с ним встречаемся уже почти год, и такое положение дел, как мне кажется, не должно устраивать ни вас, ни меня. Нужно что-то решать, я права?
— Послушайте, вы, вероятно, ошиблись номером, — невольно повысив голос, проговорила я и бросила трубку. А потом и телефон отодвинула от себя, словно ядовитую змею.
Только моя собеседница не планировала сдаваться. Сначала она еще несколько раз позвонила мне и, не дождавшись ответа, прислала мне несколько фотографий, обличающих ее связь с моим мужем.
Когда Саша вернулся с работы, вещи его стояли у порога, а мое зареванное лицо было слишком убедительным доказательством для того, чтобы ему даже не начинать оправдываться. Муж, ни слова не говоря, взял сумки и вышел за дверь. И почти все мои знакомые, включая маму, обвинили во всем случившемся меня! Сказали, что я сама подтолкнула Сашу к тому, чтобы уйти, а моя соперница получила то, что желала. Мне же до сих пор кажется, что если бы в голове супруга заранее не созрело такое решение, он не покинул бы нас сыном вот так запросто. И еще я вовсе не уверена, что даже в том случае, если бы я начала бороться за него, я бы выиграла эту войну. Максимум, оттянула бы уход мужа, еще больше намучившись при этом.
Но, как говорится, что было, то было, и ничего уже не вернешь. Спустя два месяца Саша сам подал на развод, предложив мне остаться в нашей квартире. Условием было то, что я должна выплатить мужу половину тех денег, что мы ранее вместе вносили по кредиту. Естественно, рассчитываться за оставшуюся часть кредита тоже предстояло мне, так как я теперь становилась полноправной хозяйкой жилья. Сумма, которую я осталась должна бывшему супругу, была не маленькой, и Саша считал, что пошел мне на уступки, когда позволил выплачивать ее частями. Положенные по закону алименты на нашего общего сына Саша вычитал из этой суммы долга, поэтому нам с Никиткой ничего не оставалось. Напротив, каждый месяц я платила супругу, а не он мне. Саша работал официально, но белая часть его зарплаты составляла мизерную часть от реального дохода мужа. Вот и выходило так, что помощи мне ждать было неоткуда.
Дополнительно давать какие-то средства на Никитку Саша сразу отказался. Его новая жизнь требовала постоянных вложений, и бывшему мужу было не до нас.
Мне приходилось довольно туго в материальном плане и чтобы сводить концы с концами, чего я только не делала. Даже какое-то время по вечерам мыла полы в расположенном неподалеку от дома офисном здании. Мне не на кого больше было рассчитывать, кроме самой себя. Моя мама все еще обижалась на меня за то, что я, по ее выражению, сама разрушила свою семью. Да и не до нас с Никиткой было нашей бабушке. Не так давно у мамы случилась новая любовь, и теперь все свои силы и средства мама вкладывала в своего Геннадия. Здоровье у ее мужчины было не очень, постоянно требовались дорогостоящие лекарства и санаторное лечение. Поэтому мама вместе с Геннадием колесили по стране, не особо интересуясь нашими с Никиткой делами.
Пока я добиралась до работы, перед этим отведя Никитку в садик, мои ноги промокли и закоченели.
— Наташ, Галина Викентьевна велела взять с тебя деньги на подарок для Инны, — подскочила к моему столу коллега Лиза, едва я вошла в офис.
— Слушай, а можно я с аванса отдам? У меня сейчас не очень с деньгами, — начала оправдываться я, но Лиза перебила меня.
— Нет. Галина Викентьевна сказала с тебя в первую очередь потребовать, а то ты еще за день рождения Эдика не внесла свой взнос.
— Хорошо, я поняла, что-нибудь придумаю, — промямлила я, желая только одного — поскорее снять промокшую обувь.
Мельком посмотрев на календарь, я тяжело вздохнула. Неумолимо приближалась дата внесения очередного платежа по ипотеке, а мне, судя по всему, придется взять из денег, отложенных на ежемесячный взнос. По крайней мере для того, чтобы купить зимнюю обувь сыну, сама я уж как-нибудь потерплю. А вот где взять недостающую сумму на кредит, я совершенно не представляла.
Вечером я забрала Никиту из детского сада, и мы с ним поехали в торговый центр покупать сыну обувь. Выбрав добротные ботинки для Никиты, цена на которые, правда, оказалась несколько выше, чем я рассчитывала, я расплатилась на кассе и уже хотела выйти из обувного отдела. Но тут мой взор упал на стильные женские сапожки, что красовались в витрине. «Господи, до чего же хороши!» — подумала я, невольно посмотрев на собственную обувь. Со страшной силой хотелось заплакать. А еще примерить те сапоги. Просто примерить! Ощутить себя человеком хотя бы на пару минут!
«Нет! Никак нельзя!» — мысленно остановила я саму себя. Стоит хоть на минуту потерять самообладание и здравствуй, истерика! А я вовсе не хочу пугать Никиту и плакать при нем. Обойдусь! Завтра выходной. Занесу в ремонт свои старые зимние сапоги, у которых треснула подошва (хорошо, хоть я не выкинула их в прошлом году!), и прохожу в них еще некоторое время.
На следующий день снега на улице выпало столько, что в пору было доставать лыжи и коньки. Зима уверенно вступала в свои права, совершенно не обращая внимания на мои проблемы. Как я и запланировала накануне, на следующий день я отправилась в ремонтную мастерскую и очень удивилась, увидев, что мастер, латающий обувь, женщина. Подавив внутри себя некоторое недоверие насчет профессиональных навыков этой дамы, я не подала виду и, протянув ей свои сапоги, спросила:
— С этим можно что-нибудь сделать?
Никита крутился рядом, со скучающим видом поглядывая в окно. Сыну не терпелось отправиться играть в снежки на детской площадке, по дороге сюда он видел, как веселятся соседские ребята.
Мастер взяла в руки мою обувь и, оглядев ее, проговорила:
— Заходите через час, будут как новенькие. Вам же нужно срочно, как я понимаю?
Женщина улыбнулась и ободряюще посмотрела мне в глаза.
— Правда? Так быстро? — удивилась я, но спорить с ней не стала.
Хотела еще спросить, сколько это будет стоить, но не решилась. Уж точно ремонт обойдется значительно дешевле, чем стоили те сапожки, что вчера так понравились мне в обувном магазине.
Спустя час моя обувь и впрямь была готова. Я облегченно вздохнула, радостно разглядывая целую подошву. Стоимость ремонта тоже приятно удивила, а напоследок моя спасительница задорно улыбнулась и произнесла:
— Носите с удовольствием, я уверена, эти сапожки принесут вам счастье!
Наступило воскресенье, и утром я спохватилась, вспомнив о том, что накануне забыла купить молоко. Сын привык по утрам завтракать кашей, и я не могла лишить его этого.
— Никитка, ты посидишь один? Я быстро сбегаю в магазин и обратно.
— Посижу. Только включи мне мультики, — согласился сын, выдвинув свои условия.
Я с наслаждением надела старые-новые свои сапожки и, с благодарностью вспомнив вчерашнюю женщину, что спасла меня, выбежала за дверь. На дворе лежали настоящие сугробы, и снег переливался на солнце так, будто уже январь. Продуктовый магазин располагался неподалеку, нужно было миновать лишь пару жилых домов, но все равно я еще несколько раз мысленно воздала хвалу за то, что моим ногам так тепло.
Возле самого входа в магазин мои ноги внезапно заскользили на льду, и, не удержавшись, я полетела на землю. «Вот тебе и счастливые сапожки!» — подумала я. Колено пронзила страшная боль, и я даже не сумела подняться, продолжая полулежать в снежной грязи. Вокруг сновали туда-сюда люди, подозрительно оглядывая молодую женщину, что сидела прямо на земле.
— У вас что-то случилось?
Рядом все же остановился один молодой человек.
— С ногой что-то. Коленкой ударилась похоже.
— Встать сможете?
— Попробую.
Мужчина подал мне руку и помог подняться, но едва я попыталась ступить на правую ногу, как колено словно пробило током.
Наверное, я побледнела, потому что мужчина тут же сказал:
— Вам нужно в больницу, скорее всего, у вас перелом. До скамейки сможете добраться? Я вызову скорую.
Мужчина указал в направлении лавочки, что была в нескольких метрах от нас. Пока я в растерянности смотрела в сторону скамьи, прикидывая, что мне делать, и поэтому не отвечая ему, молодой человек, по-своему расценив мое молчание, подхватил меня на руки и понес вперед.
— Что? Что вы делаете? — пролепетала я.
На руках меня носили только однажды, в день свадьбы, и я совершенно растерялась от происходящего.
— Так быстрее получится. Сейчас вызову вам скорую, не переживайте.
Молодой человек усадил меня на скамейку и достал из кармана телефон.
— Да подождите вы! Мне нельзя в больницу, у меня дома маленький сын, он один, я же ненадолго отлучилась!
— Позвоните кому-нибудь, пусть пойдут к ребенку и присмотрят за ним. В чем проблема?
— Я не знаю. Кому позвонить?
— Мужу, например. У ребенка же есть какой-то отец, я полагаю.
— Да. Но его отец сейчас отдыхает на море в теплых краях.
Парень никак не прокомментировал мою реплику, лишь брови его удивленно поползли вверх.
— Бабушке ребенка позвоните или она тоже в отъезде?
Я вздохнула, понимая, как он удивится, если я расскажу о том, что моя мама и ее Геннадий только вчера отбыли в очередной санаторий.
— Ясно. Тогда давайте так, вы поедете в больницу, а я присмотрю за вашим сыном. Или мы можем сделать следующим образом, я заберу мальца, мы с ним дойдем до моего дома, я возьму свою машину, и мы вместе с вашим сыном приедем за вами в больницу. Идет?
— Я же вас совсем не знаю! Как я могу доверить вам своего ребенка?
— Я что, похож на похитителя детей? Хватит пререкаться, время идет, а у вас уже нос покраснел. Еще заболеете, чего доброго, в добавок ко всему прочему.
Отчего-то мне со страшной силой захотелось довериться ему. Почувствовать себя просто слабой женщиной, о которой есть кому заботиться.
— Хорошо, как скажете. Спасибо вам за помощь, — пролепетала я и даже как-то с облегчением вздохнула.
Так я и познакомилась с Вадимом и очень быстро поняла, что отремонтированные сапожки на самом деле принесли мне счастье! То, что Вадик единственный, кто тогда не оставил меня валяться на земле, а потом помог, присмотрев за Никитой, говорило само за себя. Он был очень-очень добрым и отзывчивым, и у меня не было шансов не влюбиться в него.
Вадим жил на той же улице, что и мы с Никитой, и первое время мы с ним просто общались. Вадик все время пытался чем-нибудь помочь нам, и как бы я не отказывалась от его помощи, смущаясь и стесняясь такому положению дел, Вадим только отмахивался от меня. «Разве один человек не может помочь другому, если у него есть такая возможность?» — говорил он, и спорить с ним было бесполезно.
Никитка тянулся к моему новому знакомому и постоянно о нем спрашивал. А потом, когда я уже поняла, что испытываю к Вадику нечто большее, все поменялось. Мы с Вадимом никогда не показывали своих чувств в присутствии Никиты. Просто вели себя, как обычно, и пока было так, все было прекрасно. Но однажды все же случилось то, что сын стал свидетелем проявления нашей любви.
Никитка тогда уже лег спать, а Вадим ненадолго задержался у нас в гостях. Я провожала его у дверей, и, не в силах расстаться, мы целовались и целовались. И в это момент позади нас раздались всхлипывания. Я обернулась и увидела, что рядом стоит Никита. В глазах сына застыло такое недоумение и тоска, что я тут же бросилась утешать его.
— Никитка, ты чего? Страшный сон приснился?
— Пусть он уйдет! Я больше не хочу его видеть! — прокричал сын и отвернулся.
Я растерянно переводила взгляд с одного на другого, а Вадим, многозначительно посмотрев на меня, произнес, обращаясь к моему сыну:
— Никит, так уж получилось, что я тоже люблю твою маму, и если ты позволишь, мы с вами станем жить вместе.
— Нет! — еще громче заплакал сын. — Уходи отсюда, ты нам не нужен!
Никита ревел все сильнее, и я попросила Вадима на самом деле пока уйти.
— Я попробую поговорить с ним. До завтра, — шепнула я на ухо Вадику, когда он выходил за дверь.
Разговор с сыном, который состоялся уже на следующее утро, привел меня в еще большее замешательство. Никита не желал объяснять, что случилось и почему он так переменился в отношении Вадима. Он лишь только все время повторял одно и то же, те же слова, что сказал накануне, будто он не хочет видеть Вадима. Я могла только предположить, что Никита таким образом проявляет свою ревность, но уж слишком ярой была его внезапная ненависть к Вадиму.
Я не знала, что делать, сердце мое разрывалось на части, но никакие разговоры с сыном не помогали. Вадик и сам пытался исправить ситуацию, поговорив с моим ребенком, но стало только хуже. В его присутствии Никита насупился и не проронил ни одного слова, как будто и не было той дружбы между ними, что существовала до этого.
— Не знаю, что и сказать, Наташа. Может быть, его кто-то настроил против меня? Возможно, твой бывший муж? — предположил Вадим.
Он сейчас старался как можно реже приходить к нам домой, чтобы вконец не травмировать Никитку.
— Я пыталась выяснить это у самого Саши, но он лишь отмахнулся от меня и сказал, что не стал бы заниматься подобной ерундой, как настраивать нашего ребенка против моего нового мужчины. Дословно он сказал: «Встречайся с кем хочешь, у меня своих забот полно!». Так что я не думаю, что негативное отношение Никитки вызвано разговором с отцом. Просто, мне кажется, он боится потерять еще и меня, раз его папа ушел, когда у него появилась другая женщина.
— И что же нам теперь делать? — с отчаянием в голосе спросил Вадим.
— Давай просто подождем, возможно, сын смирится с твоим присутствием в нашей жизни.
Но время шло, а Никита все больше противился нашим отношениям с Вадимом. Я пыталась не обращать внимания на капризы сына, пробовала делать вид, что мне нет до этого никакого дела, но однажды произошло то, что заставило меня забыть о собственных чувствах к Вадику.
Был мой день рождения. С самого утра сын подарил мне самостоятельно сделанную открытку, где на внешней стороне были нарисованы я и он. Вдвоем! Раньше Никита рисовал вместе с нами и своего отца, но на этот раз в нашем с ним мире больше не было «посторонних» мужчин.
Едва мы с сыном позавтракали, как мне позвонил Вадим и попросил выглянуть в окно. Я прильнула к стеклу и увидела под окнами в свете сияющего морозного дня несколько корзин с цветами. Среди этого великолепия стоял Вадик и держал в руках еще один букет моих любимых лилий.
— Никитка, одевайся, выйдем ненадолго на улицу, — предложила я сыну, ничего не говоря о том, что нас ждет там, внизу.
Мне хотелось, чтобы сын увидел, как старается Вадик, и, возможно, изменил свое к нему отношение. Вот только все вышло совершенно иначе. Как только Никита вышел во двор и увидел Вадима и цветы, сын бросился бежать в противоположную сторону.
Все произошло очень быстро. Из-за угла выехал черный автомобиль и сбил Никиту с ног, когда сын выпрыгнул прямо на дорогу. Я в ужасе закричала, и мой крик разнесся по двору звонким эхом, еще долго звучащим у меня в голове.
Потом была больница, и леденящий ужас сменился невероятным облегчением, когда мне сообщили, что мой сын почти не пострадал. Спустя какое-то время нам разрешили войти в палату, и при виде Вадима Никита отвернулся к окну.
— Вадик, подожди меня в коридоре, пожалуйста, — попросила я, умоляюще посмотрев ему в глаза.
Вадим все правильно понял и противиться моей просьбе не стал. Как позже, не стал и настаивать на том, чтобы я изменила свое решение…
После того, как весь этот ужас с больницей закончился, я попросила Вадима о встрече. Мы оба понимали, что разговор будет серьезным.
— Вадик, прости, но сын для меня дороже всего на свете! Я не могу его потерять! А он не желает видеть нас с тобой вместе. Так уж вышло, и ничего мы с этим не поделаем.
Мы с Вадимом сидели в его машине, и он, не глядя на меня, немного охрипшим голосом спросил:
— Ты прощаешься со мной?
— Так будет лучше для всех нас. Мы с тобой только намучаемся, пытаясь хоть что-то изменить. Я думала, со временем Никита примет тебя, но, похоже, этого не случится. Тогда в больнице сын сказал мне, что если я буду с тобой, значит, я больше не люблю его. Я не хочу, чтобы он так думал. Хватит с Никиты и того, что он фактически лишился отца, потому что Саша со своей новой любовью попросту забывает о сыне.
— Наташа, но это неправильно! Ты не можешь…, не должна всю себя отдавать своему ребенку! Никита вырастет и перестанет воспринимать наши отношения в штыки. Дай ему время.
— Нет, Вадик, я больше не могу наблюдать за тем, как страдает мой ребенок. Не нужно нам больше видеться. И прости меня!
С того самого дня Вадим исчез из нашей жизни. По ночам я выла в подушку, но так, чтобы Никита не слышал моих рыданий. Мне ужасно не хватало Вадима, его глаз, его губ, его улыбки! Не хватало и его сильного плеча, поддержки, к которой я так привыкла в последнее время. Но больше всего мне не доставало его любви! Не знаю как, но женщина всегда чувствует, когда ее по-настоящему любят! Не из-за того, что вы пара и связаны определенными обязательствами. И не за то, что эта женщина чем-то привлекательнее других. А просто потому, что видят насквозь ее душу! Видят так, будто это общая душа, одна на двоих. Именно такие ощущения возникали у меня, когда рядом был Вадик, и страдала я сейчас намного больше, чем тогда, когда от меня ушел муж.
Каким-то образом мои переживания и тоска по Вадику помогли мне внутренне собраться. Заглушив в себе любовь, я стала словно натянутая струна, и мое состояние не замедлило отразиться на моей профессиональной деятельности, куда я вкладывала все свои силы. Наверное, я нырнула в этот омут с головой, чтобы потопить в нем собственную печаль по потерянному счастью. Через полгода начальство оценило мои усилия, и меня повысили. Теперь моя зарплата позволяла не только покрывать текущие расходы, но и даже полностью расплатиться с мужем, закрыв оставшуюся часть моего долга. Я больше не испытывала нужду в элементарных вещах, таких как зимняя обувь или нечто подобное. Я самостоятельно оплачивала тренировки Никиты, когда сын решил заняться борьбой, и раз в году мы с Никитой ездили на море.
В общем, так мы и жили с Никитой вдвоем, и я была по-своему счастлива от того, что могу управлять собственным незатейливым миром. Годы пролетели незаметно, и вот уже Никита собирается на свой выпускной, и мы вместе с сыном выбираем костюм для этого события.
— Примерь еще этот. Темно-синий пойдет к твоим глазам, — я вручила сыну выбранный мною костюм и добавила, — не спорь, просто примерь.
Никита закатил глаза, показывая свое возмущение моей настойчивостью, но все же взял костюм и пошел в примерочную. Я бродила по магазину, разглядывая аксессуары и размышляя, что бы подошло к тому синему костюму, как вдруг увидела его! Точнее, это он шел ко мне навстречу в компании моего сына.
— Мам, посмотри, кого я встретил! Вадим меня не узнал, конечно, а вот я вспомнил его!
Никита, довольный собой, улыбался, а рядом с ним стоял Вадик, и вид у него был крайне смущенный.
— Здравствуй, Наташа, — нерешительно улыбнулся он и протянул мне навстречу руку.
Словно во сне, я прикоснулась к его ладони и чуть не умерла от радости. Одно прикосновение к этому мужчине вызвало внутри меня бурю эмоций! Я вспомнила все! И то, как он смотрел на меня, словно чувствуя то, что ощущаю я сама. И его улыбку, от которой сердце стучало быстрее, и тепло его объятий. Стоило мне заглянуть в его глаза, и я поняла — не было этой разлуки! Не было этих нескольких лет одиночества! Ничего для меня не изменилось за это время. Я все еще любила его. Каждой клеточкой своего естества!
Мы о чем-то говорили, но я слышала только удары собственного сердца и больше ничего. Из состояния эйфории меня вывела только последняя фраза, что произнес Вадим:
— Я тоже подбираю костюм. Для свадьбы. Непривычно как-то примерять такую официальную одежду, но что поделаешь.
Вадик развел руками и, как мне показалось, немного грустно улыбнулся. После этого мы попрощались. Немного торопливо, будто нам стало неловко находиться в обществе друг друга.
Вечером того же дня мой сын присел рядом на диван и спросил:
— Мам, а почему вы с Вадимом тогда расстались?
Я растерялась от его вопроса и, отведя глаза в сторону, ответила:
— Не знаю, сын. Наверное, мне было тогда не до отношений с мужчинами. Ты был маленький, и Вадим тебе не нравился.
— Странно. Я помню, как мы с ним играли в снежки во дворе и рубились в приставку. Весело было. Жаль, что у вас с ним не сложилось, он вроде бы ничего.
Сын пристально посмотрел на меня, и я, чуть не плача, проговорила:
— И мне жаль…
Не так давно у Никиты появилась девушка, и с тех пор сын стал непривычно сентиментальным. Именно этим я и объяснила его заинтересованность моей личной жизнью. А действительную причину нашего с Вадиком расставания я не назвала сыну из опасений, что Никитку будет мучить чувство вины. Мой сын уже взрослый, он воспринимает мир иначе, чем в детстве, и если маленький Никита относился ко мне очень ревностно, то в последнее время у сына, напротив, идея фикс — выдать меня замуж. Я даже смеялась над этими его намерениями, утверждая, что Никите не терпится избавиться от своей стареющей матери, сплавив ее в чьи-то руки.
Все произошло очень неожиданно. Для меня уж точно.
— Мам, мама! Срочно выгляни в окно! — прокричал Никита, врываясь в кухню, где я пила свой утренний кофе.
— Что такое? Что-то случилось?
Я, немало испугавшись, бросилась к окну и обомлела. Там, за окошком, среди деревьев с едва проклюнувшейся листвой стоял Вадим. Рядом с ним на земле были расставлены корзины с цветами, а в руках у него был букет белых лилий.
— Что это? Зачем? Ты знал об этом?
Я растерянно смотрела то на сына, то в окно. Никита, словно не слушая, проигнорировал мой вопрос, а вместо этого скомандовал:
— Накинь плащ, утро сегодня прохладное.
— Никита, я не понимаю…
— Мам, прости меня! Я даже не знал, чем ты ради меня пожертвовала в свое время! Я был таким эгоистом, страшно представить. Но я все исправлю!
— Никитка, ты что, виделся с Вадимом?
— Да. И я все вспомнил. Это из-за меня вы тогда не смогли быть вместе. Я помню, я тогда так боялся, что ты бросишь меня, уйдешь так же как отец. А в итоге, я, получается, сломал тебе жизнь. Но еще не поздно! Вадим все так же любит тебя!
— Никита, о чем ты? Вадим женится! Ты же слышал, что он сказал в магазине одежды? У него свадьба.
— Свадьба не у него, а у его младшей сестры. Все, мама, иди к нему! Он ждет!
Сын вручил мне в руки плащ и чуть ли не силой вытолкал за дверь. Еще некоторое время я постояла на площадке, не понимая, что мне делать. А потом начала медленно спускаться по ступенькам навстречу своему долгожданному счастью…
Автор: Юферева С.