— Ты ничего не понимаешь! Не тебе меня винить во всем. – мать огрызалась, словно зажатая в угол дикая кошка.
— Правда, а кого? Или тебя силой заставляли отца обманывать, врать ему и мне долгие годы? – Варя не намерена была отступать. Сейчас или никогда! Она должна все выяснить. Жить во лжи дальше она не могла и не хотела.
— Ты отца не знала, так что прекрати его идеализировать. Он тот еще был…
— Перестань! Не хочу этого слышать. Я отца помню. И как он к тебе относился помню. И все вокруг мне говорили, какой мне отец идеальный достался. А ты…
— И что? Мало ли, кто тебе что рассказал. Я его лучше всех знала.
Варя слушала мать и с трудом сдерживала себя, чтоб на смену словам не пустить в ход кулаки. Она много лет избегала этого разговора именно потому, что боялась не удержаться. Самое страшное – мать нисколько не раскаивалась в содеянном. Если бы ей пришло в голову хотя бы изобразить сожаление. Но нет! Надменная ухмылка и гордость за себя, столько лет умудрявшуюся водить всех за нос.
Варе было почти тридцать. Из этих лет больше половины жизни она ненавидела маму. Ненавидела за ее мерзкое отношение к дочери и мужу. Варя хорошо помнила отца – тихого, скромного школьного учителя. Его уважали и любили ученики, хотя он ни разу не повысил голоса на ребенка. Свой предмет – историю, он любил и стремился привить эту любовь своим ученикам.
Мать была полной противоположностью отца. Разбитная, непослушная деваха, которая «отбилась от рук» еще в школьные годы, решила, что пора ей «осесть». Тихоня, который верил всему, что она говорила, был идеальным кандидатом. Но счастливой семейной жизни не получилось. Мать не выдержала быта с правильным мужем, продолжила гулять, не бросила свою компанию. Муж молчал и верил, что все вечера она проводит у подруг.
Когда мама забеременела, отец был самым счастливым человеком. Он буквально пылинки с жены сдувал. Мог в любое время суток бросить все дела и мчаться в любую точку города покупать то, что ей вдруг захотелось съесть. Все вокруг прекрасно понимали, что вероятность его отцовства стремилась к нулю, но не смели открыть ему глаза на очевидное.
Варя родилась черноволосой и кареглазой, что еще раз доказывало – папа, голубоглазый блондин, вряд ли имел какое-либо отношение к ее рождению. Тем не менее, мужчина был на седьмом небе от счастья. Варя стала смыслом его жизни. На практически открытые измены жены он вообще перестал обращать внимание, все силы и внимание сосредоточив на ребенке. Варя очень рано начала читать, знала огромное количество стихов, да и в целом росла благодаря отцу очень развитой девочкой.
— Лидочка, только послушай, какое мы с Варенькой выучили стихотворение! Она у нас такая талантливая девочка! Я уверен, о нашей девочке еще заговорят, как о самом талантливом ребенке! – восхищался дочкой мужчина.
— Ой, да кому она сдалась. Говорить еще о ней! Девчонка как девчонка. Вон во дворе каждая вторая такая же «талантливая». Куличи в песочнице все одинаковые лепят. – фыркала жена.
Пренебрежение матери к ребенку обижало мужчину, поэтому недостаток ее любви он старался компенсировать собственной любовью и вниманием. Жизнь Вари могла сложиться иначе, если бы отец побыл с ней чуть дольше, успел вложить в нее чуть больше. Но у судьбы на человеческие жизни свои планы. Варе не было десяти лет, когда папа погиб. Возвращался поздно с работы и услышал шум во дворе дома. Пьяный сосед бросался с кулаками на свою жену, которая уже не могла отбиваться или убежать. Отец Вари бросился закрыть собой женщину, не заметив, что в руке у пьяного дебошира был нож. Алкоголик не соображал, что делает, когда бросился на защитника и несколько раз ударил.
Несколько дней папа пролежал в реанимации. Варя хорошо запомнила эти дни. Мать к нему не ходила, врачи ей уже сообщили, что он вряд ли выкарабкается. А вот выгнать из палаты заплаканную дочь не смогли. Варя сидела у кровати, на которой лежал бледный, как простынь, папочка. Слезы беззвучно катились по лицу, Варя старалась не беспокоить папу. Она держала его за руку и вспоминала, как однажды услышала от какой-то старушки, что за здоровье близких надо постоянно молиться. Ни одной молитвы Варя, естественно, не знала. Она вообще слабо представляла, что значит «молиться», но верила, что где-то на небе живет добрый Бог, который может помочь папе, если хорошо попросить. И Варя старалась. Изо всех сил старалась попросить от всей души, чтоб папа очнулся и выжил.
— Варя, за тобой мама пришла, иди домой. – лечащий врач разрешил девочке навещать папу.
Но с каждым днем визиты были все дольше, а отправлять девочку домой становилось все труднее.
— Можно мне еще минутку с ним побыть? Вдруг он очнется, а меня рядом нет. – плакала девочка.
Врач, знавший, что мужчина уже не очнется, едва сдерживал слезы, убеждая девчушку, что без нее папа не очнется. Что он обязательно дождется свою девочку, чтоб увидеть ее первой.
Когда настал конец, мать не пустила Варю в больницу. Она оставила дочь дома, запретив в тот день навещать отца. Варя, еще не знавшая, что папы больше нет, весь день рвалась на улицу, к отцу.
— Отпусти меня! Ты к нему никогда не ходила. А меня он ждет. Потому, что я его люблю и он меня тоже любит. А ты нас не любишь. Мы тебе не нужны! Ты злая! Я не хочу с тобой жить. Я к папе хочу!
Мать довольно равнодушно отнеслась к истерике дочери. Заставив девочку выпить таблетку успокоительного, она отправилась обзванивать родственников и знакомых, сообщая о смерти мужа. Варя все слышала, но не могла реагировать, находясь в каком-то полусне.
На похороны Варю тоже не пустили. Долгое время девочка даже не знала, где похоронен отец.
После его ухода Варя на долгое время погрузилась в странное состояние равнодушия. Она потеряла интерес к жизни. Могла часами сидеть у окна, ни с кем не разговаривать, не спать. Более внимательная и заботливая мать обратилась бы к психологу, но Лидия решила, что такое состояние дочери ей даже на руку – не отвлекает от дел и не мешает строить личную жизнь. Единственное неудобство – девочка не хотела ходить в школу, учителя стали делать замечания по поводу отстраненного поведения и невыученных уроков. Лидия решила, что пора дочери переставать чудить.
— Варька, ну-ка, бросай эту придурь. Садись за уроки! Учителя жалуются.
— Не хочу.
— Я тебя не спрашиваю. Села немедленно! Иначе ремнем отхожу.
— Давай. Мне все равно. – Варе действительно было плевать на слова матери. Мир рухнул, а новый построить девочка не научилась.
— Я тебе сейчас всыплю, как сидоровой козе. Чтоб не смела грубить матери!
— Мне все равно.
Сколько бы Лидия не пыталась образумить дочь, эффекта не было. Учителя пытались разговаривать с девочкой, но в итоге все пришли к выводу, что Варя эту боль должна просто перерасти.
Почти три года потребовалось Варе, чтоб научиться жить без папы. Едва она всплыла из глубины отчаяния, получила новый удар. Во время скандала с дочерью, Лида в сердцах выдала давнюю тайну:
— Ох и надоела ж ты мне! Такая же настырная, как папаша. Не понятно, как ты умудрилась в него уродиться, он же тебе никаким боком не родной!
Варя с первого раза не поняла, что имела в виду мать. А та, даже не заметив, что фактически призналась дочери, продолжила:
— Как я вообще с этим ботаником столько лет выдержала. Хорошо, хоть сам сгинул, не пришлось его терпеть…
— Что? Что ты сейчас сказала? Ты о ком говоришь?
— О ком? Да о том! О папаше твоем. Хотя… какой он тебе папаша. Только и мог, что стихи читать. А мне мужик нужен был нормальный. Ты хоть ему и не родная, а такая же малахольная уродилась. Видать зря я ему позволяла в воспитание твое лезть. Надо было тебя жестче воспитывать.
Варя слышала каждое слово мамы, но мозг отказывался понимать их смысл. Девочке было тринадцать, вполне взрослая, чтоб понять, о чем говорила мать. Получалось, она изменяла отцу. Да так активно, что на стороне нагуляла ребенка. И ей хватило совести убедить мужа в том, что дочь от него.
Видимо, отец умер, так и не узнав правду. Ведь он до самого последнего дня заботился о дочери. В день несчастья в его портфеле была любимая книга Вари. В тот день он обещал принести ее из библиотеки и вместе почитать на ночь. Варя потом читала ему в больнице, в надежде, что он услышит и очнется.
Варя смотрела на мать, в которой не было ни капли раскаяния, и в девочке поднималось неведомое доселе чувство. Чувство злобы, ненависти, неконтролируемого желания разорвать на куски того, кто стоял сейчас перед ней.
— Ну, чего вылупилась? А то ты не знала? Да все вокруг догадывались. Уж тебе-то должны были доложить! Странно что папаше твоему никто глаза не открыл. Хотя… этот чудик мог и не поверить. Все десять лет в тебе искал что-то похожее на себя, а откуда там чему взяться, если мы с ним почти не…
Тут Лидия осеклась, почувствовав, что вот-вот сболтнет о том, о чем ребенке еще рано знать.
А Варя, не зная, как ей поступить, развернулась и бросилась из дома с твердым намерением никогда больше не возвращаться. До поздней ночи бродила она по городу, пытаясь придумать, как жить дальше. Родственников, которые могли бы ее приютить и не докладывать матери, у Вари не было. У папы была сестра, но она жила в другом городе. Бабушка жила в деревне, до нее надо добраться, а денег нет. Варя решила тихо вернуться домой, собрать вещи, взять все свои сбережения, которые копила на новый велосипед. Ни единого раза в ее голове не промелькнула мысль о том, что не стоит сбегать, нужно научиться жить с матерью.
За три года она так и не смогла привыкнуть к маме, не смогла найти в себе ни крупицы нежных чувств к ней. А тот факт, что эта женщина так грубо и так долго обманывала ее отца, сделал пропасть между ними непреодолимой.
Поздно вечером Варя осторожно вошла в квартиру. Свет не горел, было тихо, словно дома никого не было. В голове даже мелькнула мысль — не отправилась ли мать искать ее. Не успела девочка удивиться, как из спальни матери донесся раскатистый и противный храп. Мать жутко храпела, будто задыхалась. На все замечания дочери реагировала всегда одинаково — устраивала скандал.
Получалось, матери безразлично, дома дочь или нет. Хорошо, хоть ключ в двери не оставила, иначе Варе пришлось бы ночевать на улице. Девчушка прошла сначала в свою комнату, быстро собрала самые необходимые вещи и деньги. Затем, немного подумав, взяла сумку матери и вытащила из кошелька все купюры. Мать еще заработает, да и аванс через пару дней, а Варе предстояло учиться жить самостоятельно. О том, что с собой надо прихватить и документы, девочка не догадалась.
Выйдя из квартиры, Варя пешком направилась на вокзал. Купить билет на поезд не вышло, зато на автобус заспанная кассирша легко продала билет. Варя решила ехать к бабушке, маме отца. Только она могла приютить внучку и не выдать ее матери. Беда была в том, что Варя не помнила, как точно называется деревня, где жила женщина. Билет кассирша продала по направлению, которое было похоже на то, что требовалось девочке. Но увы, побег не удался.
Варю нашли бредущей по дороге. Водитель, услышав, что девочке надо вообще в другое место, просто высадил ее на трассе. Проезжавшая мимо молодая пара увидела одиноко бредущую девочку, посадила к себе в машину, расспросила Варю, как она оказалась одна в незнакомом месте. Решено было изменить свой маршрут и отвезти девчонку домой.
Мать к тому времени обнаружила пропажу денег и встретила Варю, размахивая ремнем. В тот день девчушка твердо решила сбежать из дома, как только станет старше. А до тех пор Варя задумала превратить жизнь матери в сущий кошмар, чтоб она еще не раз пожалела о том, что за дочерью теперь некому следить.
Сбежать окончательно Варе удалось лишь через три года. К этому времени она скопила немного денег, закончила девять классов. Из дома она уезжала поступать в техникум. На самом деле она давно все придумала. Выбрала направление, противоположное тому, о котором знала мать. Лидия не поехала с дочерью на вступительные экзамены, решив, что Варька уже взрослая и сама справится.
Незадолго до отъезда, Варя решила выяснить отношения с мамой. Хватит делать вид, что жизнь с мамой – сплошной праздник. Пора поставить все точки и запятые. Девушка планировала узнать, зачем мать продолжала жить с отцом, если не любила его. Однако, натянутая беседа превратилась в жуткий скандал. Варя сама не заметила, как начала обвинять мать в том, что та изменяла ее отцу. Да не просто изменяла, но и ребенка прижила на стороне, повесив его на доверчивого мужа. Лидия пыталась юлить, но вскоре поняла, что своим поведением сама спровоцировала неудобные вопросы. Ведь в прошлый подобный разговор она сама призналась в измене, считая, что дочь еще маленькая и ничего не поняла.
Решив, что лучшая защита – это нападение, Лидия начала обвинять погибшего мужа в отсутствии внимания и заботы. Мол, не от хорошей жизни она себе любовников находила. Варя слушала и понимала, что готова прямо сейчас уйти из дома или уехать в неизвестном направлении, чтоб мать не смогла найти ее. Закончив кричать друг на друга, обе разбрелись по комнатам.
Варя поступила в техникум в другом городе. Ей дали комнату в общежитии. Первым делом девушка заблокировала номер матери. Судя по тому, что она спокойно проучилась три года, маме не было до нее дела. Она ни разу не навестила дочь.
Прошли годы. Варе почти тридцать. С тех пор, как она уехала поступать в техникум, не общалась с мамой. Не интересовалась ее жизнью, не звонила ей, не приезжала. Четырнадцать лет пролетели, словно миг. И вот однажды Варю в социальных сетях нашла тетя, сестра отца, и сообщила, что мама серьезно заболела. Скорее всего долго не протянет. Надо Варе приехать, хотя бы проститься.
— Я не поеду. Столько лет я ей не нужна была. Пусть помирает в одиночестве. Или с тем, кого притащила к себе. Ни за что не поверю, что она одна жила все эти годы. Она готова была выгнать меня, лишь бы быстрее устроить личную жизнь.
— Варь, нет у нее никого. Сейчас уже нет. Тебе самой тошно будет, если не поедешь. Все-таки, родной человек. – настаивала тетя.
— Нет. Это папа был родным. А эта… пусть одна остается. Я ей не нужна. Теперь и она мне не нужна.
— Ну а с квартирой как быть? Хоть и маленькая, но все же жилье…
— Решайте сами, кто хоронить будет, тот пускай и квартиру заберет. Я не возражаю. Приеду потом, все оформим. Мне от нее ничего не надо. У меня все есть, без нее всего добилась.
Все годы, пока жила одна, Варя пыталась найти в себе хоть каплю сочувствия или любви к матери. Но не смогла. Слишком сильна была ненависть за обман, за отца, за предательство.