Милана аккуратистка, это от мамы. К тому же до декретного отпуска работала операционной сестрой в больнице, а это значит, что порядок и чистота у нее возведены в абсолют. Тем более странно было слышать от Егора, ее гражданского супруга, постоянное недовольство:
— Что у тебя вещи разбросаны? Почему тарелки не вымыты?
— Переодевала Мишеньку и просто не успела всё сложить, – пыталась оправдываться, укачивая на руках сынишку. – А посуду отложила на потом. Ребенок никак не засыпал, и я решила вывезти на улицу, чтобы уложить спать на свежем воздухе.
— Надо успевать, – назидательно говорил Егор, ожидая, когда поставит на стол ужин.
Когда появился малыш, он стал пропадать на работе. Рано уходил, поздно возвращался, частенько прихватывал выходные, объясняя это необходимостью. Милана верила – муж-милиционер (дело происходило в Беларуси) себе не принадлежит.
Помогала мама, которая любит внучка, как большинство бабушек — беззаветно, но она работает, поэтому времени для помощи не так много, тем более, что квартиру Егор снял далековато от дома. На свекровь надежды не было вообще. Она изначально была против Миланы и даже свадьбу сорвала.
В тот раз обе стороны, жениха и невесты, решили собраться, чтобы обсудить нюансы, связанные с подготовкой и проведением свадьбы. Егор, как всегда, умыл руки:
— Меня не будет, занят на работе и отпроситься не могу.
Для компании будущая свекровь прихватила дочь, как и она сама, не очень довольную скорым родством. На удивление смогли договориться насчет стола, а затем речь зашла о ведущих праздника.
— У меня уже есть тамада, – сказала Милана. – Родная тетя и дядя проводят свадьбы, и они в этом преуспели. Пообещали, что нам даже платить не придется, – это будет мне подарок.
— Фи, – скривилась потенциальная свекровь, – бесплатно – это значит г…о, дармовое не бывает стОящим.
— Откуда вы знаете? – обиделась Милана. – К ним очередь стоит, многие молодожены стремятся заполучить их в качестве ведущих свадьбы.
Женщина упорствовала, и у Миланы в глазах появились слезы – она была беременна, и расстроить ее мог любой пустяк, а здесь конфликт назревал на ровном месте. Мама, не выдержав, встала на защиту дочери:
— Зачем вы так? Довели до слез беременную. О будущем внуке или внучке хотя бы подумали.
— Еще надо доказать, что это будет мой внук, – неожиданно выдала мать Егора и в запальчивости заявила: – Мы сделаем тест ДНК, чтобы убедиться, что ребенок наш.
Все опешили, особенно Милана. Она, как рыба, хватала ртом воздух и не могла поверить, что речь шла о ней. Егор был ее первым мужчиной, и такое обвинение было незаслуженным и обидным до боли.
— Всё, хватит, – встала мать Миланы. – Я не позволю оскорблять мою дочь.
— Подумаешь, принцесса, – будущая сватья не осталась в долгу и, потянув за руку свою дочь, направилась к выходу. – Раз так, свадьбы не будет.
— Не плачь, доченька, – утешала мать Милану. – Может, оно и к лучшему, что так получилось. Семейка еще та, и Егор хорош – зная свою мать, отдал тебя ей на растерзание.
К новости о том, что свадьбы не будет, Егор отнесся абсолютно спокойно:
— Нет и нет, нам что, так плохо?
Постепенно все вошло в свою колею, однако общение с возможной свекровью Милана свела к минимуму. Та приходила не часто, но всякий раз демонстрировала недовольство – не нравилось, как невестка готовит, убирает, а когда появился малыш, ухаживает за ним. И в том, что Егора постоянно нет дома, упрекала ее:
— От хорошей жены муж не сбегает.
Милане эти слова были как нож в сердце — Егора, если честно, не узнавала. Если при знакомстве покорил своей галантностью, обходительностью, то уже во время беременности демонстрировал отчуждение и превосходство, которые только усилились с рождением сына, — как будто привязал девушку к себе и хотел показать, что теперь никуда не денется.
Но больнее всего было его равнодушие к Мишеньке. Мальчик родился хорошенький – даже в роддоме о нем говорили: «Красавчик». При взгляде на него трудно было удержаться от улыбки – большеглазый, круглолицый, в кудряшках.
— Наш ангелочек, – ворковали бабушка вместе с подругой, дочь которой дружила с Миланой с детства и вместе танцевала в хореографическом ансамбле.
Егора все эти сюси-пуси не трогали. Ребенком не то, что не любовался, – практически не смотрел на него. За четыре месяца на руки взял от силы раз пять.
— Погуляй с сыном на улице, – просила Милана в редкие разы, когда он приходил домой вовремя. — У меня много дел, и я не успеваю.
— Я устал, – говорил таким тоном, что у молодой женщины отпадало всякое желание попросить повторно.
А потом произошло нечто странное. Вернувшись с работы, Егор потребовал, чтобы Милана собрала свои вещи и вещи ребенка.
— Зачем? – не понимала она. – Уже поздно, Мише пора спать.
— Одевайтесь, такси я вызвал, – Егор ее как будто не слышал.
Марина была крайне удивлена, когда подъехали к родительскому дому. Подхватив сумки, Егор пошел вперед. Нажал кнопку звонка и, увидев на пороге несостоявшуюся тещу, протянул ей вещи со словами:
— Заберите свою дочь.
Никто ничего не понял, а он уже спускался вниз. Милана рыдала, мать успокаивала, хотя сама еле сдерживалась, чтобы не наговорить в его адрес гадостей:
— Не плачь, детка. Может, и к лучшему, что он показал свое лицо сейчас, а не через пять или десять лет. Ты еще молода, устроишь свою жизнь, да и ребенок к нему не успел привыкнуть.
Эти слова Милана часто вспоминает. Особенно с того момента, когда познакомилась с Матвеем. Сыну было около года, когда в ее жизни появился новый мужчина.
— Он полная противоположность Егору, – говорит мать Миланы подруге, рассказывая о знакомстве дочери. – Сам хлебнул горя, поэтому понимает Милану, как никто, и к Мишеньке относится лучше, чем родной отец, который несколько раз приходил выяснять отношения и даже не взглянул в сторону сына.
Жизнь Матвея, действительно, не баловала. Его мать рано умерла, а отец, отказавшись от сына, никогда больше не появлялся в его жизни. Растила племянника тетя. Одно хорошо – от родителей ему досталась двухкомнатная приватизированная квартира, так что женихом парень был завидным. Впрочем, в квартире уже несколько лет бывал наездами – уехал на заработки в Питер и устроился там основательно.
Мишу Матвей принял, как родного. В первый приезд, когда были уже парой, привез ему в подарок огромную машину – мечту всех детей, когда выходят на площадку. Любит с ним играть и нередко предлагает:
— Милана, ты занимайся своими делами, а мы поиграем на улице.
Молодая женщина занимается, периодически выглядывая в окно, из которого детская площадка как на ладони, и по сердцу разливается тепло. Вот Матвей качает ребенка на качелях, вот лепят вместе куличики, вот что-то собирают в ведерко. Сын, как все мальчики, к мужчине тянется, и Милане хорошо видно его счастливое лицо, обращенное к Матвею…
— Знаешь, какая у меня мечта? – спросил недавно Матвей. – Купить квартиру в Питере и перевезти туда тебя с Мишей.
Вместо ответа Милана только прижалась к нему – это было и ее мечтой. В Питере училась и после университета работает ее лучшая школьная подруга, крестная сыночка, и то, что они могут быть рядом, – счастье, о котором еще недавно боялась даже мечтать.
Но в последнее время, словно что-то почувствовав, на горизонте стал появляться Егор. Уже несколько раз приходил домой и подкарауливал Милану с сыном на улице, чтобы предложить:
— Давай попробуем начать все сначала, у нас все-таки ребенок.
— Ребенок? – не выдержала однажды, вскинув на него глаза. – А ты помнишь, когда на руках его держал? Принес ли ему хоть маленькую игрушку? Ты даже деньги на сына даешь через раз и дрожащими руками – как будто жадничаешь…
— Все в порядке? – услышала голос Матвея, который заходил в магазин за мороженым, – не заметила, что уже вышел, и почувствовала на плече его крепкую руку: – Тебя не обижают?
— Нет, – успокоила его. – Мы уже закончили разговор.
Отойдя на приличное расстояние, остановились, чтобы вытереть сыну салфеткой руки, и Милана непроизвольно бросила взгляд туда, где встретились с Егором. Мужчина по-прежнему стоял на месте, глядя им вслед.
— Как говорила моя тетя, и сам не гам, и другому не дам? – проследив за взглядом Миланы, неожиданно сказал Матвей.
— Ты прямо прочитал мои мысли, – улыбнулась она. – Понял, видно, что может нас потерять, и активизировался.
— А он вас уже потерял, – Матвей притянул Милану к себе и подмигнул малышу, который, сидя в прогулочной коляске, улыбался ему: – Правда, сын?..