В день десятой годовщины их свадьбы Саша предложил заказать пиццу, а Вика сказала, что уходит от него. Точнее, уходить ей было некуда, и она попросила его уйти. Она помнила, что в тот момент он достал из холодильника пакет с молоком и уронил его, словно эти слова стали для него неожиданностью. А что тут неожиданного, если они живут как соседи – у него своя жизнь, с рабочими совещаниями и корпоративными выездами, а у нее своя, с детьми, готовкой и уборкой. Вика сотни раз говорила ему, что устала, что больше так не может, а Саша в ответ говорил, что работать тоже не так просто, как ей кажется, и пусть она попробует, поработает, а он с удовольствием займется детьми и домом.
Понятно, что это все были только слова. День за днем все повторялось в бесконечном дне сурка, и продолжалось до тех пор, пока не умерла соседка, тетя Люда. Так уж вышло, что Вика как раз из магазина домой возвращалась, когда увидела, что у той приоткрыта дверь. Заглянула. А соседка по полу лежит. Вызвала скорую, и потом, когда ту выписали, заходила днем проверить, муж соседки ключ ей для этого дал. Тетя Люда лежала на спине, уставившись пустыми глазами в потолок, и молчала. Только однажды, накануне своей смерти сказала:
— Я все думала, что впереди еще много времени, успею пожить. Не успела…
Эти слова никак не выодили у нее из головы. Вика уже который год думала – вот пойдет сын в сад, тогда и заживу. Нет, в школу пойдет, тогда я… Никогда этого не случится. Потому что дело не в детях, дело в муже, который не замечает её.
— Вот я уйду и что? – спросил он на её сбивчивое объяснение. – Чем лучше-то будет?
Вика вздернула подбородок и сказала:
— Не знаю. Но вот попробую и узнаю. И тебе обязательно расскажу.
— Что, думаешь, ты кому-то нужна будешь с детьми? Принца на белом коне встретишь? Ага, помечтай!
Слова мужа Вику сильно задели. На самом деле она и не думала о другом мужчине, ей просто хотелось понять – чего она от жизни хочет? Какая она, вообще, ведь не успела Вика вырваться из родительского плена, как тут же вышла замуж, как тут в себе разобраться? Но после замечаний мужа она разозлилась и решила – она ему покажет, что есть еще на свете нормальные мужчины, для которых дети не помеха. Даже на сайте знакомств зарегистрировалась, правда, фотографию поставила такую, на которой лица не видно – боялась, что кто-нибудь из знакомых узнает.
Сначала ей писали такие мужчины, что хотелось бросить эту затею. А потом ничего, и интересные стали попадаться. Один даже на свидание позвал. Вика попросила маму, чтобы она с детьми посидела, и та хотя и без особого удовольствия – ей пришлось урок танго пропустить, но согласилась.
— И правильно, – сказала мама. – Мне твой Сашка никогда не нравился! Детей тебе наделал, а толку от самого ноль! Да как с такой зарплатой семью можно прокормить!
Мама ей часто это говорила, да и самому Саше – за словом в карман она никогда не лезла. Как-то они так поругались из-за этого, что мама даже в гости ходить перестала.
Свидание прошло так себе – фотография у мужчины явно была не первой свежести, судя по разнице в количестве волос на голове, к тому же он ужасно чавкал. Вика сбежала еще до десерта, а он вслед сказал, что на свидание приличные женщины в платьях ходят, а не в джинсах.
Через неделю случилось еще одно свидание. Вика новое платье купила, прическу сделала, в общем, подготовилась. Но так откровенно скучала на этом свидании, что даже обидно стало, хотя мужчина оказался вполне милым.
Несмотря на скуку, Вика согласилась пойти с ним еще на одно свидание и разрешила проводить себя до подъезда. А через несколько дней на восьмое марта ей позвонил курьер и сказал, что для нее передали подарок. Вика почему-то про Сашу подумала – он уже несколько дней не звонил и не появлялся, обиделся, видимо. Но в карточке, которая была приложена к цветам и яркому пакету, значилось имя его нового знакомого. Дети, конечно же, высыпали в коридор поглазеть, кто там пришел, и явно разочаровались, не увидев там отца. Впрочем, они тут же с удовольствием занялись цветами, чуть не подравшись, в какую вазу их ставить, а Вика тем временем достала и сам подарок – незнакомые ей духи. Духов она уже сто лет не покупала, все было как-то не до этого – то токсикоз, то дети маленькие, то денег нет. Вика достала из коробки флакон, брызнула себе на запястье. Пахло чем-то сладким и тяжелым, ей такое совсем не нравилось. Но дареному коню в зубы не смотрят.
После обеда пришел Саша. Небритый, в мятой рубашке. Принес тюльпаны и конфеты – и Вике, и дочкам.
— А нам дядя уже принес цветы! – сообщила Юля, и Аня дернула ее за юбку, она всегда была разумнее младшей сестры.
Понятное дело, Саша распихивался, сказал, что они даже на развод еще не подали, а она уже мужиков в дом водит… А Вика и не стала его переубеждать, что это курьер был, и вовсе она не собиралась никого приглашать, пусть знает, что она очень даже нужна кому-то, сам виноват, что мало ей времени уделял!
— Ты же никогда не говорила, что духи хочешь, – на прощание сказал он. – Я бы и сам мог тебе купить.
Разве объяснишь ему, что она раньше и сама не знала, чего хочет. Да и сейчас еще не знает. Проще было как мама, сказать, что он – неудачник, и дело с концом.
С ухажером Вика в итоге больше не встречалась – Витя заболел, оставить его она не могла, а тот сразу и замену ей нашел. Ну, нашел, да и ладно, все равно она добилась чего хотела – Саша увидел, что это только он ее не ценит, а другие очень даже ценят. А он ведь всерьез обиделся – когда пришел детей навещать, притащил ей коробку с духами и все ходил вокруг, требовал открыть. Вика открыла.
Флакон выглядел дешевым, словно каталожный какой-то. И цвет сиреневый, дурацкий. Она даже распылять их не стала. А Саша расстроился и долго потом не приходил, так что девчонки стали спрашивать: где папа да где папа. Они вроде и понимали, что он больше с ними жить не будет, и не так сильно расстроились, как Вика боялась. Но скучали. Да она и сама скучала, стоило в этом признаться хотя бы самой себе.
Вика заходила на сайт знакомств, лениво перелистывала анкеты и чувствовала опустошение. Поэтому, когда тот второй ухажер вдруг объявился, она согласилась пойти с ним в кино, хотя вовсе и не хотела туда идти. Мама опять принялась ворчать, но с детьми посидела. Свидание оказалось таким скучным, что она еле дождалась вечера и сбежала, отказавшись от кофе, сославшись, что дети ждут дома.
Когда на следующий день он ей написал, Вика решила быть честной – ответила, что они друг другу не подходят, и пожелала ему всего лучшего. «В твоем возрасте и с таким прицепом так себя вести глупо, – написал в ответ ухажер. – Кому ты еще такая нужна!».
Руки дрожали, так что Вика чуть телефон не выронила. Зачем звонит мужу, она не знала, просто больше некому было звонить.
Вместо приветствия, она спросила:
— Я что, старая?
Если бы он начал сразу ее разубеждать, Вика бы бросила трубку, потому что это значит, что и он так думает. Но Саша засмеялся.
— Старая? Вот когда Юлька внука нам родит, тогда вернемся к этому разговору.
— Почему Юлька? – растерялась Вика. – Ты забыл, кто из наших дочерей старшая?
— Не забыл. Просто Юлька – вылитая ты, такая же легкомысленная красотка. Анька в тещу пошла, себе на уме, к этой на кривой козе не подъедешь.
Вика улыбнулась. Да уж, тут он был прав, она и сама видела, что старшая дочь вся в её мать пошла.
— Можно я тебя на свидание позову? – спросил вдруг Саша.
— Можно…
Когда Вика позвонила маме и попросила посидеть с детьми, та рассердилась, хотя и не знала, что свидание с Сашей.
— Дочь, ну сколько можно! У меня, вообще-то, своя жизнь есть! Лучше на развод иди подай и на алименты.
Про эти алименты мама все время говорила. Нет, конечно, мама всю жизнь на мозги ей капала, что Саша мало зарабатывает и вообще муж из него никудышный, но с тех пор, как они расстались, мама только и делала, что грязью его поливала.
Пришлось детей одних оставлять. Вика убрала все опасные предметы повыше, велела Ане следить за младшими, нарядилась в новое платье и отправилась на свидание с мужем. Чувствовала себя странно, но почему-то все время ловила себя на том, что улыбается.
Сначала все шло хорошо. Вика и забыла, что Саша может быть таким смешным. Он был таким галантным, таким внимательным, словно его подменили. Они съели один на двоих десерт и решили, что пойдут погулять, а то вино на голодный желудок ударило в голову. На высоких каблуках было неудобно идти, и Вика вцепилась в его локоть.
— И почему ты перестала наряжаться, – посетовал Саша.
Вика сразу напряглась.
— Что опять за претензии?
— Да я же просто сказал.
— Не просто! Ты вечно ко мне придираешься!
— А ты вечно занята детьми или домом, меня совсем не замечаешь!
— Так, может, ты сам занимался бы хоть чуть-чуть детьми? Тогда бы у меня и время свободное было?
— Время? Так это твоя мама мозг мне ела, что я мало зарабатываю, вот я и нашел работу получше, да только вот график у нее не такой удобный, да и ездить далеко. Кто, я в этом виноват? Сама говоришь вечно, что детям надо то, детям надо сё…
— А что, я? Это только мои дети, что ли?
Так они ругались до самого дома. Он хотел зайти к детям, но Вика его отправила – нечего, в другой раз, ей на сегодня выше крыши хватает его общества. Сняла туфли, от которых страшно устали ноги, и поднялась в квартиру.
В квартире пахло очень странно, смесью вокзального туалета, лака для волос и лаванды, Вика даже покрутила головой в поисках букета.
— Аня, что у вас тут происходит? – раздраженно спросила она.
Дети высыпали в коридор.
— Витя покакал, а Юля отказалась выносить его горшок, хотя ее очередь была, – затараторила Аня.
— Он вонял! – попыталась перекричать сестру Юля. – А я не люблю, когда воняет!
Вика вздохнула, погладила по голове одну, потом вторую, взяла сына на руки.
— Чтобы не воняло, я забрызгала, – объявила Юля, дергая Вику за подол платья. – Пошли, я покажу!
В зале батареей стояли флаконы. Там действительно был лак для волос, лана, средство против насекомых и фиолетовый флакон, который притащил ей муж. Вика открыла окно, чтобы проветрить комнату, и увидела, что Саша стоит внизу, задрав голову вверх. Вика вспыхнула – что за манера такая, подсматривать! Она задернула шторы и отправила детей в детскую, выдав им пакет от Саши, вынесла горшок и принялась за уборку. И как только они дихлофос достали, она же убирала его на верхнюю полку!
Последним она взяла в руки флакон. Похоже, лавандой пахло именно от него. Оглядевшись по сторонам, словно боясь, что кто-то за ней подсматривает, Вика брызнула на запястье. И зажмурилась от удовольствия и – и правда вкусно! Она даже почувствовала себя другой, словно десяток лет скинула – захотелось распустить волосы, накрасить губы помадой, танцевать… Она вспомнила, как они с Сашей бежали по лавандовому полю, взявшись за руки, как громко стучало ее сердце, как она упала, подвернув ногу, и он два километра нес ее на руках. Кажется, все это было в другой жизни, не с ней, но ведь именно в тот день они узнали о беременности (врач спросил в больнице, перед тем, как делать рентген, и Вика поняла, что у нее уже две недели как задержка), в результате чего поспешно поженились, и вот уже у них трое детей, а она не знает, хочет быть с ним или нет. Хотя, конечно, она знает, просто боится себе в этом признаться.
Распахнув окно, Вика надеялась, что он все также стоит там, но Саша уже ушел. Она поискала его глазами и сразу нашла знакомый затылок – он шел прочь, сгорбившись и спрятав руки в карманы. Захотелось окликнуть его, остановить, но слова застряли в горле. Зачем? Ведь она только что пыталась все починить, но ничего не вышло. И никогда не выйдет, потому что время ушло, потому что прошлое не возвращается. Она зажмурила глаза и подумала: «Если он сейчас обернется, значит, мы будем вместе. А если нет, я завтра же подам на развод».
Глаза она не открывала, хотя никакой логики в этом не было. Чего она боялась? Что он обернется? Или не обернется?
Порыв ветра поднял кружевной тюль, защекотал лицо. Вика открыла глаза. Саша стоял, обернувшись к дому, и смотрел на нее с растерянной улыбкой…