— Петька, иди…там Марьяня Суховарова к тебе пришла.
— Чего? Тётка Марьяна ко мне? Ошиблась наверное, может того…к бате?
Петька захохотал и спрыгнул с сеновала, где спал с самой ночи, вернее с утра, куда прокрался на зорьке, улыбаясь и потягиваясь, словно сытый кот.
Пётр спрыгнул, довольно потянулся, почесал макушку, уставился в удивлении на тётку Марьяну.
Гостья. меж тем, приставала с расспросами к матери Петра.
— Сватов когда засылать будете?
— Каких сватов, — мать непонимающе смотрела на Марьяну потом перевела взгляд на Петьку, тот пожал в недоумении плечами.
— Каких сватооов, иииэх…тоже мне маманя. Да Петька же твой, ночевать к моей Зойке бегает, сама сегодня застала, как с нашего сеновала спускался и крался огородами, как кот…
— Окстись, Марьяна, что же ты, девку-то, позоришь свою?
-Я позорю? Я? Да это же твой кобелина таскается…ой…
До Марьяны дошло наконец, что она говорит и покрывшись красными пятнами, женщина заявила, что так это не оставит.
А ежели через неделю не приедут сватать девку, то она им покажет.
— Допрыгался?- спрашивает мать у Петьки, когда уходит Марьяна, хлопнув калиткой так, что одна петля оторвалась.
-А я-то при чём? Я её силком туда не звал, сама пришла.
Петька крутанулся на одной ноге и пошёл в конец огорода, к баньке. Умылся из бочки дождевой водой, вымыл морковку, что вытащил за зелёный хвост по дороге, и аппетитно хряпая, сиганул через забор, направился к другу, Кольке.
По селу плыл дурманящий запах сирени, Петька просто изнемогал от этого запаха, дарил понравившейся девчонке охапки сирени, за что ненавидели его все старухи на улице, потому что обрывал шикарные кусты…
— Говорят Ванька Микешин бить тебя собрался, — позёвывая говорит Колька.
— Меня? За что?
-А то сам не знаешь, — хохотнул Колька, — девок сколько попортил?
-А я при чём, гля… Они сами идут, ни одну силком не затащил…
-А Зойка?
— Да такая же, как все ваша Зойка, обычная баба, — Петька сплюнул, — на танцы пойдёшь сегодня?
Колька замялся.
— Ты что?
— Да я Людмиле обещал…
— Ты что? Всё с Людкой мутишь?
Колька покраснел и начал заикаться, а потом поднял голову и с вызовом глянул на Петьку.
— Да, а что?
— Да так…просто, да не хмурься, она не в моём вкусе…так что… Ну не бычься, не нужна мне твоя Людка.
Петька слукавил, пробовал завлечь разговорами Людку, прижал в уголке к забору, да та таких пощёчин надавала, а потом руку за спину ему вывернула, да пинка под зад дала.
Сказала, что хоть шаг в её сторону сделает, заявление накатает и всем расскажет, как пинком под зад угостила.
Петька понял, Людке поверил, эта может.
— Ладно, Петь, идти надо, мамке обещал крышу починить.
— Давай, иди… Любовничек, — Петька зло сплюнул на землю.
Парень знал, он нравится девкам, да что там, они готовы на всё ради него. Но ни одна не заинтересовала Петьку, не зацепила.
Дольше всех продержалась Зойка, яркая, дородная, коса ниже попы, румянец во всю щёку.
Долго Петька за ней охотился, сам с собой уговор сделал, если не сдаться Зойка, то женится на ней… Не срослось, сдалась.
Ну что же, решил Петя, значит не судьба…
Вечером, сидя у себя в комнате, услышал Петя голос Саньки, племянника. Сына старшей сестры, Зои.
Петя любил Саньку, а Санька его.
Сестра была для Петьки второй мамкой, старше на тринадцать лет, вынянчила сестра Петьку, пока мамка с отцом на работе были.
— Баба, баба, а где дядька?
— Так вон, в комнате сидит, пластинки слушает…
Петька выглянул из комнаты, поманил племянника.
— Дядька… Там Ванька Микешин и Зойкин брат, Митька, самогонку пьют и собираются тебе морду бить, мне Пашка Семёнов сказал…
— Даже так? — Петька притянул к себе Санькину голову, взъерошил волосы на светлой макушке, — ну что же предупреждён, как говорится, значит вооружён.
— Дядька, за что они тебя?
— Не знаю, Санька, что-то я им не нравлюсь, видимо.
— Да? А Пашка сказал, что ты девок много попортил и Зойку спортил, а как это, дядька? Как понять спортил?
— Да не обращай внимания племяш, никого я не портил, сами лезут, как…
На танцах Петька оказался один, парни, накаченные самогоном и бражкой, ходили кругами, с красными мордами и зло посматривали на Петьку.
Вышел Петька на улицу, сигарету в рот взял, спичку поджёг, в кулаке прикуривает, а сам обстановку оценивает.
— Петя, поговорить бы…
— Ага, Петя, погуторить…
Так между собой и поговорите, раз так хочется, а мне с вами разговаривать не о чем, — отвечает спокойно.
— Ты зачем падла, сестру обидел?- пошёл на него быком Зойкин брат, Митька, здоровый парняга, с силой как у того быка, что убегая с бойни, протаранил десять заплотов, удрав в поле с кукурузой, — да я тебя за сестру… урою, падла…
Вдруг между Петром и Митькой встала Зоя.
— Митя, не надо.
— Уйди, Зойка… Я его сейчас.
-Я сказала не надо, — сказала тихо девушка.
— Ты зачем сестру обидел, урод, — вдруг визгливым голосом спросил Митька, — спортил девку, а жениться не хочешь? Зачем сестру забидел?
-Я никого не обижал,- обходя Зою, встал Петька перед лицом Митьки, он уже почувствовал, парень только хорохорится, знал он таких, с виду грозные, а на деле так, пшик…- ну, что Митька, кишка тонка? Что замолчал? Или самогонка выветрилась?
-А ну прекратить, прекратить, кому сказал, — к парням бежал участковый, Пётр Гаврилович, Петька сплюнул под ноги Митьке и повернувшись, сунув руки в карманы, отправился домой.
— Петя, Петь…- Зоя шла следом,- постой…прости меня, мамка увидела, как ты с сеновала бежал, ну и…
— Ладно, Зоя, всё хорошо.
-А что с нами будет, Петя? Со мной?
-А я при чём? Живи Зоя, как хочешь…
Всё же уехать пришлось Петру из села, тётка Марьяна, Зоина мамка, никак не могла успокоиться, она написала заявления на Петьку, куда только можно…
Жениться Петька не хотел, Зою не любил, как он сказал, собрал рюкзак, закинул за плечо и поехал, куда глаза глядят…
Домой Пётр не возвращался, писал письма родителям и сестре, присылал родителям деньги, Саньке посылки, а домой не ехал.
Женатым Пётр тоже не был никогда.
Всё искал ту, единственную…
Так и не нашёл…
Двадцать лет блуждал по свету.
На стройках работал, с геологами, даже с археологами, водителем, водил большие машины, исколесил Родину вдоль и поперёк, всё считал себя мальчишкой, весёлым, лёгким на подъём.
Легко встречался, легко расставался.
Всё думал, что вот-вот и встретит ту самую, единственную.
Всё никак не встречал.
Получил Пётр телеграмму от сестры, мол, мать плохая.
Приехал, двадцать лет с небольшим дома не был.
Всё так же, палисадники с сиренью цветущей, скамейки у ограды, старушки сидящие на тех скамейках, вылезшие на весеннее, яркое солнышко.
Идёт Пётр по улице, вдыхает аромат сиреневый, дурманящий, вяжущий, эээх состояние такое, будто в юность вернулся, в молодость…
-Петька, Петька, чертяка, ты что ли?
-Колька! Вот это да! Вот это ты поздоровел! Раскабанел.
-Ну а как? Пятый десяток уже…
Стоят друзья на улице, обнимаются, друг друга в плечо толкают…
— Петруха, ты это… Приходи вечерком, посидим…
— Приду, Коль… Обязательно приду.
Мать попроведовал, понимает Пётр, что больше для того, чтобы он приехал, была телеграмма та, да он и не в обиде.
Племянник женился, на свадьбу не успел, так подарок подарил.
— Долго ты Санька сопротивлялся.
-Ну да, щерится Санька, — сам-то как? Не женился?
— Не встретил ту, единственную… Ну ничего, я не отчаиваюсь…
Вечером пошёл к Кольке в гости, зашёл и обмер…
Вот она… Та, которую искал и ждал всю жизнь. Будто в омут нырнул…
-Ааа, здорово кореш… Знакомься, дочь моя, младшая, Ольга,
Старший сын, Петька, в городе живёт…
Пётр ничего не слышал, он только и смотрел на Ольгу, а по селу, по двору, блуждал запах сирени.
Он будоражил ум и чувства, густым маревом оседая везде, запах сирени… Запах юности и надежд… Запах любви.
— Пппётр Иванович, Пётр… Петя, — представился Пётр Ольге.
— Дядя Петя, это Оль, — засмеялся Колька, — друган мой, закадычный, вместе с детства… Ну идём, идём, Людмила уже наготовила на стол.
Аа, вон на кого похожа Ольга, Пётр исподтишка смотрел на девушку и сердце его, вместо одного удара, совершало три…
Где же тебя носило, думает Пётр про себя, где же ты искал свою судьбу, если она вот…в двух шагах, только руку протяни…
— Ладно, папа, мам, дядя Петя мне бежать надо… Мишка за мной пришёл.
— Жених, — говорит Колька, кивнув в сторону Ольги, — любовь у них, жениться собрались.
Он на три года старше, серьёзный парень, хороший…
-Ну да, хорошо что не в папашу беспутного, — ввернула своё слово Людмила.
— Люда, — остановил её Пётр, — прекрати.
—А кто у него отец, — равнодушно спрашивает Пётр, а у самого всё внутри кипит, так и раздавил бы сопляка, — я его знаю?
— Знаешь, — быстро сказала Ольга, — достаточно хорошо, лучше, чем некоторые.
— Ольга!
— Да это Зойкин сын, Петь… Ну они говорят…что твой пацан…
— Вон оно как…
-Ну…да бабы, Петь, не обращай внимания.
Немного посидев, Пётр попрощался с другом и его женой и отправился домой. Ноги сами занесли его на соседнюю улицу, к знакомому дому, с густыми кустами сирени.
— Петя?, — Зоя смотрела на него с изумлением, — ты откуда взялся, Петь?
— Узнала…
— Ага, узнала.
Зоя стояла за калиткой, с той стороны, красивая, в самом расцвете женской, взрослой красоты. Но, ни один мускул у Петра не дрогнул в мыслях была молодая смеющаяся Ольга, пропитанная запахом сирени.
— Как живёшь, Зоя?
— Хорошо живу, Петя, сын вот…жениться собрался.
-Ааа, — протянул равнодушно, — в гости пригласишь?
— Извини, Петь, муж ругать будет…не поймёт он, да и не были вы друзьями, — усмехнулась, — ладно, Петя, пойду я… Мужа кормить ужином надо.
— Что, сам не поест, — не удержался, съязвил Пётр.
— Без меня нет, — отрезала, отвернулась и пошла.
Муж на работе был, зашла в дом и расплакалась Зоя, ведь любила его… Любила, по — настоящему.
За Ивана выйти согласилась, просто, чтобы грех прикрыть. Столько лет прожила, столько лет мужа мучила…не любовью своей, холодная, как глыба была…чего ждала? Придумала себе, что Петя вернётся, как узнает про сына, так и вернётся…
Вернулся…
Да только она и не рада…
Про сына даже не сказала, поняла, что не хочет…Ванин сын это…Ванин…
Издалека только увидел парня того, про которого сказали, будто сын, ну вроде похож…
Уехал Пётр не смог там жить…
Ольга в сердце поселилась, не мог избавиться от любви этой, сиреневой.
Это она,сирень во всё виновата думает Пётр.
С женщиной сошёлся, живёт…
Любовь ту свою, нечаянную всё вспоминает, кажется ему, что Ольга призывно на него смотрела, будто ожидала чего, шага какого-то…А может показалось ему, может сирень , запахом своим всё затмила…
Молодость прошла, незаметно как-то, — думает Пётр, рассматривая фото, что выкладывает старый друг его, Колька в Одноклассниках.
Седой весь, фотографию внука и внучки выкладывает школу окончили…
Внук у Николая на него, Петра похож…
Кто сказал, что я жизнь зазря прожил, думает, вон внук…на меня похож, оставил своё продолжение я…
Эх, Ольга…