Посреди школьного холла завуч линчевала двух школьников. Вокруг стояла толпа зевак, а несчастные были в центре, посередине. Завуч что-то кричала об украденных в столовой пирожках и предрекала мальчишкам судьбу уголовников, оболдуев и, что ещё хуже, пьяниц.
— Это же надо было додуматься прокрасться на кухню через заднюю дверь и пройти незамеченными к подносам! Такой дерзости я не видела за все тридцать лет работы в школе! — громогласно вопила она.
Яне захотелось увидеть преступников. Это был её первый день в новой школе и она ещё никого не знала. Прибыла она только к третьему уроку, раньше не получилось — доделывали с мамой медкарту в поликлинике. Она протиснулась поближе и увидела двух ребят примерно её возраста. Один из них, тот, что был с узким бледным лицом и одетый простенько, даже бедно, плакал. Второй же упёрто смотрел в ноги присутствующих и сжимал в руках пирожок. Пирожок был уже смят, картофельная начинка выдавилась и прилипла к пальцам мальчика, а на полу, под его вытянутой прямо рукой, валялись отломившиеся куски. Его рыжее веснушчатое лицо замерло в одном упрямом выражении — ни дать ни взять маленький викинг. Одет он был вполне прилично — брючки и свеже-зелёный свитерок. Яну как током шарахнуло. Её настигла первая любовь.
— Вызываю в школу родителей, завтра же! Ясно? — продолжала метать молнии завуч.
Народ стал рассасываться и Яна тоже поспешила, чтобы до звонка успеть отыскать кабинет классного руководителя. С классной дамой она успела познакомиться ранее, когда приходила в школу с мамой. Зоя Михайловна, очень приятная и по-матерински заботливая женщина, сопроводила её на урок биологии и познакомила с классом.
— Пятый В, минутка внимания! Дети, у нас новая ученица, Яночка Смирнова, — потрясла она заключённую у себя подмышкой Яну, как куклу.
Резко прозвенел звонок, заставив Яну подпрыгнуть. Кто-то хихикнул. Все с интересом смотрели на Яну.
— Вы уже успели разобраться с кабинетами, как-никак ноябрь на дворе, поэтому, девочки, я вас прошу, не бросайте Яну, покажите ей всё и дружите. Хорошо?
— Да, Зой Михална! — прогудели ученики.
— Ну и хорошо, молодцы. Я пойду, а ты, Яна, садись за третью парту у окна, к Саше Пыжикову, мест больше нет поближе, а твоя мама просила не сажать тебя на заднюю парту. Пыжиков! — строго произнесла она, — смотри мне там, не балуй! Новенькую не обижай, понял? Хватит с меня твоих выходок.
— Угу, — отозвался мальчик у окна. Яна подняла на него глаза и кровь бросилась ей в голову — это был тот самый рыжий мальчик, укравший столовские пирожки. Может он бедный и родители на дают ему денег на обеды?
Яна села рядом. Саша отодвинулся на край парты. За весь день они ни разу не посмотрели в глаза друг другу, хотя Сашка был вертуном каких поискать: поворачивался к задним соседям и корчил рожицы, тыкал ручкой в спину сидящего впереди мальчика и, как вскоре выяснилось, был тем ещё любителем поозорничать, но проказничал он не зло, не обидно и когда бежал он по коридору и рыжие волосы вихрем вздымались над его головой, то Яне казалось, что от его лучезарной улыбки светится вся школа, что нет лучше места на земле, чем то, где находится в этот момент Сашка.
— Рыжий идиот, — хмыкнула одноклассница, когда Сашка промчался рядом, как высокоскоростной экспресс, — интересно, все рыжие такие невозможные?
Яна стояла в кругу новых подруг и молчала. Уже наступил январь, прошли праздники, и девочки прижимались к раскалённым батареям в коридоре школы.
— Помните историю с пирожками?- сказала Дина, с которой Яна была наиболее близка. — Я слышала, что он те пирожки не для себя украл, а для младших сестёр того мальчика, у них семья очень бедная. Сашка сам его подговорил — в смысле украсть — я это знаю, потому что мама Сашки и моя мама дружат. В общем, я подслушала случайно… Ему очень сильно влетело за те пирожки.
— И правильно! Такие только от ремня в чувство приходят. А что ещё ты знаешь?
— Ну… Сашка очень добрый. Его мама постоянно жалуется, что он животных домой тащит, котят там всяких, щенков, птенцов, выпавших из гнезда. А потом родителям приходится их пристраивать.
— Пфф! Бедные его родители, досталось же им такое недоразумение.
— А на Новый Год он одинокой бабке-соседке с первого этажа сделал подарок, копил со школьных обедов. Он ей, кстати, землю помогает копать под окнами, для цветов.
— Говорю же — не-нор-маль-ный! — подытожила строгая одноклассница.
Вскоре Яну и Сашу рассадили. Бывало, Яна засматривалась на него на уроках, любуясь его веснушками и огненной шевелюрой. Сашка упёрто делал вид, что не чувствует её взгляд. Потом наоборот случалось: Сашка на неё смотрел, долго нежно, а Яна усиленно корпела над тетрадью или внешне отдавала внимание учителю, а сама грелась под тёплыми лучами его взгляда, как лягушка на кувшинковом листе. Так они и сидели — половину урока Яна глазела на Сашку, а оставшуюся половину он буровил её своими чистыми и прозрачными глазами, в которых отражалась добрая и бесхитростная душа. По ночам Яна частенько выплакивала свою любовь в подушку, а придя в школу, по-прежнему делала вид, что не замечает его.
Так продолжалось до седьмого класса, пока в квартиру Яны не провели домашний телефон. У Яны с Диной появилось новое развлечение — звонить мальчикам-одноклассникам и подшучивать над ними. Воспользовавшись дежурством, во время которого они должны были таскать из класса в класс журнал, девочки влезли в раздел, где были расписаны данные по каждому ученику, и выписали себе номера телефонов.
— Алло, здравствуйте! — заунывным голосом начинала Дина, а Яна давилась смехом в ладошку, — вас беспокоит участковый отдел милиции, мне нужен отец Васильева Константина.
— Папы нет дома, он на работе, — отвечал испуганный мальчик, — а что с-с-случилось?
— Передайте, что на Константина заведено уголовное дело.
— Чегооо??
— Сегодня в восемь пятнадцать утра он вышел из дома и по дороге в школу раздавил дождевого червя. Мать этого червяка написала заявление, она требует миллион долларов компенсации, вы должны явиться…
— Базыкина, это ты? Я узнал твой голос!
— Нет, это милиция! Я жду вас в участке! — тоненько пищит Дина Базыкина и сгибается пополам от смеха, и лупит себя по коленке.
— Я завтра тебе все волосы выдеру, ясно?
Вскоре девочки поняли, что использовать тему любви куда безопаснее. Обращаясь к следующей жертве, они делали голос сладким и пламенным:
— Алло, можно к телефону Серёженьку? — говорили они, сказочно придыхая.
— Это я… — удивлялся подросток и заранее начинал краснеть.
— А что же ты мне не звонишь, мой сладкий? Я так ждуууу…
— Кто это?
— Не помнишь? Ай-я-яй, неделю назад, возле плотины… ты мне клялся…
— Может вам моего папу? Он тоже Серёжа…
— Нет, ты, мальчик в красной куртке, у тебя родинка над губой.
— Ээээээ….
— Я никогда не забуду наш поцелуй! Как ты можешь не помнить! Бесчувственная свинья! Больше никогда мне не звони, между нами всё кончено!!!
На таком моменте девчонки, как правило, бросали трубку, потому что уже не могли сдерживать смех. Как же было забавно любоваться на следующий день своими жертвами! Впрочем, мальчики вели себя как обычно, только более подозрительно поглядывали на девчонок. От этих коварных женщин всякое можно ожидать…
Постепенно дошла очередь и до Сашки Пыжикова. Дина протянула трубку подруге:
— Звони ты.
— Нет, давай ты!
— Нет, твоя очередь!
Яна долго сопротивлялась и отнекивалась, даже пряталась в туалете, но в конце концов сдалась. От волнения цифры расплывались перед глазами, он с трудом набрала номер. Трубку взял Саша.
— Алло?
— Привет, — сказала Яна. Горло от волнения сдавило, подступила тошнота, дышать стало трудно… Она тут же бросила трубку.
— Ты чего? — удивилась Дина.
— Не могу я с ним разговаривать даже в шутку, — призналась Яна.
Подруга сочувствующе тронула её за плечо:
— Что? Настолько его не перевариваешь, да?
— Ага… — опустила пониже голову Яна.
Вечером Яна, не ожидая ничего необычного, коротала время за просмотром молодёжного сериала. Зазвонил телефон, трубку подняла мама.
— Вам звонила девочка? С этого номера? Уверены? Хм… Яна, подойди, кажется, это тебя.
Яна ничего не заподозрила, думала, это Дина соскучилась.
— Алло?
— Привет, ты мне сегодня звонила.
У Яны колени подогнулись, а сердце забилось так, что едва не задвигалась футболка. Она села на коридорный пуфик. Мама глазами спрашивала: «Кто?». Яна такими же взглядами попросила её уйти. Мама улыбнулась и вышла и улыбка её говорила о том, что она всё понимает.
— Как ты… — хотела спросить она.
— У меня определитель стоит на телефоне.
Яна мысленно выругалась. Вот простушки!
— Ясно. Ну, как жизнь?
— Уроки делаю, недавно пришёл с тренировки. Ян, это ты?
— Эээээммм… Да.
— Я так и подумал, узнал по голосу. Что делаешь?
— Сериал смотрю…
— О чём?
— Ну, там… О любви, о дружбе…
Незаметно для самих себя, они проболтали около часа. Каким же он был весёлым и милым мальчишкой! Как умел шутить! Оказалось, что оба любят клубничное мороженое и полузелёные абрикосы и оба мечтают, что когда вырастут, будут жить у моря и путешествовать много-много…
С того дня Яна каждый раз мчалась после школы домой уже без Дины, отваживая её под различными предлогами, а сама ждала звонка от Саши. И он звонил и за разговорами они просиживали по два-три часа, пока не приходила с работы мама Яны или Саша не убегал на тренировку по футболу. В школе им было сложнее, приходилось по-прежнему делать вид, что они друг другу безразличны и юные влюблённые ограничивались жаркими взглядами. Яна таяла от его глаз, а когда он улыбался ей украдкой… Ах! Однако вскоре им и это наскучило и они стали общаться в открытую.
Художник Владимир Муллин
Через полгода они снова сидели за одной партой и Саша стал провожать её домой, хотя сам жил совсем в другой стороне. Ещё через полгода они позволили себе держаться за руки во время вечерних прогулок. И только ещё через год, когда обоим было уже по пятнадцать, они поцеловались в парке. Робко. Неумело. Очень волнительно. Так и повелось.. Он провожал её вечером домой. Яна наклонялась, чтобы поцеловать его в щёчку на прощанье, а потом поцелуй в губы, робкий, полудетский, такой невинный. Его лучезарные глаза. Ива у подъезда. Рубиновые и зелёные окна домов. Янка взлетала на свой пятый этаж, как на крыльях. Какая это была чистая любовь!
А потом они разругались в пух и прах из-за такой ерунды, которая не стоила даже выеденного яйца. В школе была дискотека, а Саша не мог пойти, к нему родственники приехали отмечать день рождения отца. Телефонную трубку кто-то забыл повесить и у Саши было занято весь вечер. Яна к нему не дозвонилась и пошла одна, уговорили подруги. После они услышали друг от друга много обидных слов… Никто не хотел идти на примирение. Их ежедневные созвоны прекратились, а в школе они снова делали вид, что не замечают друг друга.
— Наши неразлучные голубки разлучились! Какая жалость! — смеялись одноклассники.
Так прошло полгода. Девятый класс подходил к концу и администрация школы устраивала выпускной бал. После девятого уходила большая часть класса, оставались единицы и из всех четырёх параллелей должен был собраться всего один десятый класс. Саша тоже решил уйти, он поступал в другой город.
И вот выпускной. Звучит музыка, все танцуют и только Яна и Саша стоят в разных концах зала и смотрят друг на друга. К Яне подходили кавалеры и приглашали на танец, но она отказывалась. Девчонки пытались вытащить Сашу на танцпол, но он тоже не выходил. Так они простояли весь вечер.
— Последние две песни и расходимся, господа! — объявил то ли диджей, то ли ведущий, — время позднее!
Снова музыка. Медленная и печальная. О любви. Яна узнала её — это была их песня, она звучала из ларька в парке, когда они поцеловались в первый раз… Саша тоже узнал её и сорвался с места и быстрым шагом подошёл к Яне.
— Давай потанцуем.
Яна молча кивнула.
Они танцевали, обнявшись, две песни. Он обнимал её и почти неощутимо целовал в прохладную шею, и были только одни они в этом мире, Яне хотелось навечно остаться в этом невесомом моменте, где нет ни времени, ни обид, ни расставаний, где есть только её рыжий Саша. Когда одна песня успела закончиться и началась другая? Они не заметили, что сменилась мелодия, как и не сразу поняли, что и она подошла к концу. Это был и их конец.
Все начали расходится и Яна с Сашей тоже ушли. Он, как и раньше, проводил её до подъезда. Долго они стояли и молчали, держась за руки, и Яна разглядывала свои блестящие туфли, а Саша смотрел куда-то вдаль, сквозь ряды многоэтажек, сквозь проспекты и парк. А потом он сказал:
— Ладно, пойду я. Пока. Береги себя.
Он чмокнул её в губы — просто и по-детски, как раньше. И ушёл. Дома Яна проревела до утра, а потом, чуть поспав, не отходила от телефона и всё ждала его звонка… Но он не позвонил. Через несколько дней Саша уехал в другой город, а потом, через два года, уехала и Яна, и судьба больше никогда не сводила рядом их пути, но даже сейчас, по прошествии более двадцати пяти лет, Яна не перестала его любить.