Ну и Ну
Как только жена уехала в санаторий, Петр Петрович собрал экстренный семейный совет. Так и сказал детям:
– Срочно приезжайте. У нас проблема. Ваша мама не в себе…
Дети всполошились и тут же явились на зов.
– Папа, что случилось? — взволнованно спросила дочь прямо с порога, — где мама?
Петр Петрович не успел ничего ответить, поскольку с обратной стороны сын уже открывал дверь своим ключом.
– Что стряслось? Пожар? Землетрясение? — недовольно бросил он, снимая куртку, — неужели нельзя было с разговорами пару недель подождать? Мы же собираемся вместе Новый год встречать.
– Мы должны поговорить наедине. Вернее — втроем. Без мамы, — загадочно прошептал Петр Петрович, деланно озираясь по сторонам: будто боялся, что его кто-то подслушивает, — давайте, проходите, там чай на столе и пироги, что мать перед отъездом напекла.
– Так мама уехала? — удивилась дочь, — куда?
– В санаторий, — отозвался отец и скривился так, будто ему в рот запихнули кусок лимона.
– Почему сейчас? Она что, заболела? — не унималась дочь, — а путевка сколько стоит?
– Погоди ты, — брат одернул сестру и обратился к отцу, — пап, давай, выкладывай, в чем дело? Ты чего нас вызвал в такую даль?
– Не такая уж и даль, когда речь идет о благополучии семьи, — обиделся Петр Петрович, — всего-то несколько кварталов!
– Дело не в расстоянии, папа, — сын снисходительно посмотрел на отца, как на маленького ребенка, — просто сегодня — среда, середина рабочей недели. На дворе — зима: дороги сам знаешь какие. А еще у нас могут быть какие-то свои планы. А тут ты со своим «караулом». Вот я и спрашиваю: что за причина была срывать нас с места в такое неудобное время?
– Есть причина, сынок, — Петр Петрович сокрушенно покачал головой, — с нашей мамой что-то не так, и я не понимаю, что именно. Она сама на себя не похожа. Говорит абы что, поступает странно. Я не знаю, что делать…
– Пап, не накручивай! — воскликнула дочь, — у меня от страха уже все трясется внутри! Говори толком, что случилось!
– Хорошо. Я все расскажу. Только одно условие — не перебивайте меня. Я и сам собьюсь. Договорились?
Дети одновременно кивнули.
– Все началось, когда мама вышла на пенсию, — начал свой рассказ Петр Петрович, — я думал: посидит дома месяцок, другой и снова выйдет на работу. Не на свое предприятие, конечно, найдет что-нибудь полегче. Но не тут-то было. Мать категорически отказалась работать. Сказала, что ее все устраивает и пенсии ей вполне хватит. Ну, я думал, что это блажь, временно, не отдохнула еще. Однако, время идет, а мама продолжает сидеть дома. Это при ее-то деятельном характере! По молодости дня не могла дома находиться, всегда искала подработку, вертелась как белка в колесе. А тут… Сидит, книжки читает или сериалы смотрит. Вдруг вспомнила, что вязать когда-то умела. И давай: ниток накупила, спиц разных. Сидит, вяжет. Вон, кстати, целый мешок — разбирайте: носков на десять лет хватит. Теперь цветами увлеклась. То всего один кактус на окне стоял, а сейчас! Смотрите: все окна горшками заставлены! Я таких цветов ни разу в жизни не видел! Возится с ними, чуть ли не целуется. Охает, ахает, если заболеет какой. Лечит, сокрушается… Смотреть противно.
– Пап, — не выдержала дочь, — но это же здорово, что у мамы появились увлечения!
– Я просил меня не перебивать! — рявкнул Петр Петрович, — да, о чем это я? Ах да! Цветы! На кой лад они нужны?! В санаторий уезжала — подруге наказала их поливать. По дням все расписала. И санаторий этот… Зачем, говорю, едешь? И так уже почти целый год отдыхаешь! А она мне: лес, говорит, зимний люблю, воздухом хочу подышать, отвлечься от городской суеты… Ну, и ехала бы в пригород: гуляй — не хочу и дыши — сколько влезет! Бесплатно! Так нет: кучу деньжищ заплатила и поехала. Как будто других проблем нет: машину надо ремонтировать, плитка в ванной отваливается, унитаз надо бы поменять. Денег катастрофически не хватает, а она — путевку купила! Никогда такого себе не позволяла! Я, может, тоже хотел бы в санаторий съездить, но понимаю, что надо работать, денег подсобрать. И вам, опять же, помочь хочется. А она устала! Мне — 68, и я все еще работаю, а ей всего 60!
Короче, клин мозгов у вашей мамы.
А перед отъездом заявила, что с февраля рассадой вплотную займется! Это вообще — кошмар! Кому она нужна, эта рассада? Вы вот: ни овощи не берете, ни закатки. И помогать не рветесь. Значит, опять мне горбатиться на даче. Говорил же: давай продадим. Нет! Она видите-ли планирует все лето там жить. То есть на работу выходить так и не собирается!
Поэтому, детки, я вас и вызвал. Нужно что-то придумать, чтобы заставить маму работать. Я уже чего только не думал, а придумать не смог. Давайте вместе покумекаем, пока ее дома нет. Потом поставим, так сказать, перед фактом: или, или. Что скажете?
Дети молчали.
Первым заговорил сын:
– Я тоже считаю, что мама вполне могла бы поработать. Она у нас подвижная, совсем на свой возраст не выглядит. А если не хочет, могла бы нам с детьми помочь. Малый болеет без конца: жена с больничных не вылезает. Только, разве мама послушает нас? Сомневаюсь. Она всегда делала то, что считала нужным. Нет, я, пожалуй, в это вмешиваться не буду. Прости, пап.
– А я считаю, что мама права, — сказала дочь тоном, не терпящим возражений, — она всю жизнь вкалывала, имеет полное право не работать. Причем, вкалывала не только на работе, но и дома. Готовила, стирала, убирала. Стирала, заметьте, руками! Помните, как она на колонке белье полоскала, когда мы в школу ходили? Зимой! Я как вспомню — так вздрогну! Хватит! Наработалась! Ты, папуль, не очень-то ей по дому помогал, или я ошибаюсь? Очень хорошо помню, как она с работы приходила, нас кормила, потом ‒ уроки. А потом к плите. Мы засыпаем — она еще там. Просыпаемся — она уже там. И при всем при этом — мама стаж выработала, ветеран труда. И пенсия у нее — не чета другим. Так что, если она не считает нужным работать — имеет на это полное право. И на даче пусть живет, если хочет. Почему нет? А тебе, папа, тоже пора со своим заводом заканчивать. Всех денег не заработаешь.
– Много ты понимаешь! — Петр Петрович не ожидал, что дочка не поддержит его идею и очень разозлился, — а жить мы на что будем?
– Так у вас же все есть! И пенсии хорошие. И дача — свои овощи теперь будут очень кстати. Ну, а, если не хватит — мы поможем. Правда, братик? — дочь выжидательно посмотрела на брата.
Тот машинально кивнул. И вдруг добавил:
– Конечно, поможем. Вы только живите подольше…
Петр Петрович внутренне ахнул: ничего подобного он от детей не ожидал. Просто не думал об этом. «Хороших детей мы все-таки вырастили», — мелькнуло в голове, и разлилось теплом по всему телу…
Он немного помолчал…
А потом предложил:
– А давайте маме позвоним? Все вместе. Пусть знает, что у нас все хорошо и отдыхает спокойно…